На игре, На игре 2. Новый уровень. Спецпроект на Filmz.ru : Комментарии

13:43 09.11.2007
Госзаказ #1612 провален

Выхода этого фильма мы ждали целый год. Ждали и гадали - насколько он будет историчным, насколько художественным, кто удостоится главных ролей, какая идея будет превалировать - национальная, имперская, православная? Не будет ли этот фильм римейком пудовкинского "Минина и Пожарского" 1939 года? Не будет ли он излишне символичным, плакатным, кондовым? Или излишне сентиментальным, осторожным, по-глупому "политкорректным"? Все знали, что это государственный заказ, чуть ли не первый за всю историю постсоветского кино. Либералов, как всегда, это раздражало, патриотов еще больше обнадеживало. Да и как это может помешать искусству? Сколько мировых шедевров было написано на заказ, сколько из них было заказано именно государством, в том числе шедевров советского кино?

Снимать этот фильм мог бы сам Никита Михалков, но был, к сожалению, занят другими проектами, зато он предоставил свою киностудию "ТРИТЭ". Финансирование - от Виктора Вексельберга. В общем, все солидно, основательно, перспективно. Этот фильм должен был иллюстрировать собой новый государственный праздник - День народного единства 4 Ноября, православный праздник Казанской Божией Матери, введенный два года назад в память об освобождении Москвы от польской оккупации в 1612 году. Политическое значение этого события заключалось не только в очередной победе русского народа над иноземным захватчиком, но и в последующем восстановлении российской государственности, знаменующим собой выход из первой русской Смуты. Проводились серьезные параллели - введение этого праздника должно было символизировать выход России из затянувшейся Смуты последних двадцати лет, соответственно сам фильм должен был быть наглядным воплощением этого выхода, означающим возрождение всей страны и, в частности, возрождение русского кинематографа.

Одно только несколько насторожило консервативную общественность - режиссером фильма стал Владимир Хотиненко, автор печально известного "Мусульманина" (1995), истории юноши из русской деревни, принявшего ислам и служащего образцом нравственного и физического здоровья в окружении "православного быдла". Правда, потом выяснилось, что режиссер этот вовсе не исламофил, а, как это обычно бывает, "ищущий художник", не обязанный отвечать за результаты своего свободного поиска, и в своей картине "72 метра" (2004) он даже как бы "исправился" - в этом фильме целый отряд черноморских моряков отказывается вступать в ряды украинского ВМФ, и это дало основания думать, что режиссеру можно теперь снимать большую патриотическую сагу - такую, какой должен был бы быть фильм о 1612 годе.

Но исполнять ожидания зрителя, тем более патриотического, тем более государственного, для "ищущего художника" в России - дело слишком низкое: что же скажут коллеги по цеху, что же скажут "прогрессивные журналисты", что скажут на Западе, в конце концов? Скажут: прогнулся под государство, исполнил ожидания народа, выполнил "заказ"! Собственно, на пресс-конференции в Москве 23 октября после камерной премьеры фильма режиссер Хотиненко с самого начала решил оправдываться, что ничего плохого в госзаказе нет. Как будто кто-то его уже в этом упрекнул, как будто это вообще единственная претензия к фильму, в то время как главный вопрос к нему заключается в том, что этот госзаказ - провален, что он просто не выполнен, что лучше бы это была самая кондовая казенная заказуха, чем тот "творческий поиск", который мы наблюдаем полтора часа в ожидании истории о 1612 годе.

В основу сценария легла книга Арифа Алиева "1612: хроники Смутного времени" ("Амфора", 2007) - сценариста таких фильмов, как "Монгол" (2007), "Займемся любовью" (2002), "Мама" (1998), "Кавказский пленник" (1996). Не будем обсуждать книгу - обсудим фильм, хотя поклонники православных сюжетов имеют редкую на сегодняшний день возможность прочесть издание, где слова "господь бог" написаны с маленькой буквы. Сюжет же этот, как говорится, наилучшим образом призван "раскрыть" тему 1612 года.

В некоем царстве, в некоем государстве (по-другому не скажешь) жил простой мальчик Андрейка при дворе царей Годуновых. Один раз подглядел этот мальчик царевну Ксению Годунову обнаженной, от чего у него "стоит, как у взрослого", как свидетельствует некая старушка, заставшая его в этом состоянии. Потом он видит, как царевну эту взял себе насильно некий поляк с войском да и сам он уже юношей попал к полякам в плен, где его спас другой холоп - татарин и мусульманин Костка, посоветовавший своему хозяину, испанскому наемнику, купить этого Андрейку в качестве раба. Все же у испанца как-то покомфортнее будет.

Татарин Костка - хоть и холоп холопом, но умный пушкарь и прямо "политтехнолог" при этом Андрейке, как выразился на пресс-конференции игравший его актер Артур Смолянинов. Здесь, между прочим, ничего смешного нет. Как сказал Владимир Путин, "татары - вторая титульная нация", об этом еще Лев Гумилев говорил, их значение в строительстве великой России необходимо всякий раз подчеркивать, иначе неизвестно, что случится: а вдруг они обидятся, что татарский фактор не был освещен в деле освобождения Москвы от поляков в 1612 году, что тогда будет, вдруг тогда объявят Татарстан суверенной республикой? С этим шутить нельзя. Причем нужно не только этнический, но и

религиозный фактор подчеркивать - поэтому татарин Костка берет попутно в жены русскую девушку, а на вопрос ее отца о том, по какому же обряду они будут жениться, он основательно рассказывает о мусульманском ритуале бракосочетания и тут же производит его на глазах всего честного народа. Кроме этого, в порыве патриотических чувств он кричит в бою "Аллах акбар!", и мы окончательно проникаемся исторической памятью о коллективном подвиге наших предков XVII века...

Недолго служа испанскому наемнику, Андрейка научается у него фехтованию и вскоре становится хорошим и умным воином. Вместе с Косткой они решают освободить Ксению Годунову от пришлого поляка, выкрадывают ее, привозят в отдельный город, окруженный крепостью, и убеждают народ в необходимости защищать эту царевну от агрессивных поляков, готовых буквально уничтожить из-за нее все население этого города. Но в результате длительной, но неудавшейся осады поляки бегут, а холоп Андрейка становится главным претендентом на Московское царство. Особенно трогательна сцена боярского заседания, решающего, кто будет будущим царем, похожая, скорее, на картонную пародию из юмористической передачи "Городок" Олейникова и Стоянова. Да и в конце фильма лучше всего было бы включить соответствующую песню из этой передачи - до слез бы пробрало: "Ах как хочется вернуться, ах как хочется ворваться в городок!". Именно так.

Но это - еще не все. Жанр сказки соблюден до деталей. Только вот без особой оригинальности, можно даже сказать - в грубом и кричащем подражании главным западным киномифам 2000-х - "Властелину колец" и "Гарри Поттеру". В фильме про 1612 год есть много волшебных радостей - и говорящая рыба, и улыбающийся с того света испанец, похожий на восточного джинна, и даже единорог - сквозной символический персонаж всего сюжета. Единорог в этом фильме настоящий, такая большая белая лошадь с рогом во лбу, как в сериале "Прогулки с чудовищами", где голос Дроздова рассказывает о том, как спариваются индрикотерии.

Дело в том, что режиссер Хотиненко открыл для себя, что, оказывается, зверь-индрик, он же единорог, весьма распространенный в средневековой Руси символ и, в частности, изображен на личном гербе Ивана Грозного. Факт этот столь потряс "ищущего художника", что единорог фактически стал центральным мистическим героем фильма. Например, кусочек его рога на груди у Андрейки служит ему заветным талисманом, и этот неприкрытый оккультизм ничуть не смущает авторов картины, повествующей о православной истории. Кстати о православии. О нем в фильме никто не забыл - нет, там вы не найдете ни патриарха Гермогена, ни икону Казанской Божией Матери, ни какого-либо "неполиткорректного" призыва к воцерковлению общества. Православие там воплощено в фигуре старца-столпника (актер Золотухин), скорее похожего то ли на Гендальфа, то ли на Дамблдора, которого встречает засланный в Россию из Рима миссионер-иезуит и получает от него очень хороший совет по поводу того, как быть понятым и принятым русскими - отрастить бороду, надеть рясу попроще, авось народ потянется. Не совсем понятно, чего хотел добиться этим старец - обратить католика в православие или научить его эффективному миссионерскому приему по окатоличиванию русских.

Впрочем, православие и католичество как-никак все-таки основные глобальные силы, столкнувшиеся в Москве 1612 года, сравниваются в этом фильме не столько как догматические мировоззрения (куда уж там), сколько как два образа жизни: первое созерцательно и асоциально, второе исполнено политической активности и наступательности. И все это на фоне постоянно мелькающих здесь и там польских рыцарей с декоративными крыльями за спиной, свидетельствующими о необычайной достоверности сей исторической реконструкции, - чего-чего нет, а крылья у поляков есть, радуйтесь, специалисты по XVII веку.

Предсказуем вопрос - а где же, собственно, главные герои тех событий, князь Пожарский и Кузьма Минин? Там,

правда, еще другие были, но эти-то где? Здесь нужно обрадовать зрителя - там есть и князь Пожарский (Михаил Пореченков), и купец Минин (Андрей Федорцов), только они не являются главными героями фильма, а служат, скорее, фоном и не столько действуют, сколько стоят на месте и говорят то, что написано в сценарии. Представить себе, что это именно те два героя, которым благодарная Россия поставила памятник на Красной площади и которых наперебой используют в качестве своего символа все патриотические партии, просто невозможно. Да и зачем нам Минин с Пожарским, если у нас есть Андрейко с единорогом?

Имеет смысл обратить особое внимание на художественные особенности столь ожидаемой конноэпопеи. Если режиссер ставил задачу доказать зрителю, как хорошо он умеет ставить массовые батальные сцены и пользоваться компьютерной графикой, то эту задачу он выполнил - экзамен сдан, хотя все это мы уже видели в "Ночных" и "Дневных дозорах", но теперь, видимо, каждый режиссер хочет доказать, как он умеет хорошо "обращаться с техникой". Правда, большая заслуга в этом самого продюсера, в данном случае Никиты Михалкова, предоставившего эту технику, но скажем спасибо режиссеру, показавшему нам еще одну суперновую компьютерную игру.

При этом, хотя сам автор сказал, что его творение рассчитано чуть ли не на подростков, фильм изобилует сценами чудовищного насилия, смакуемыми с садистическим сладострастием, оставляющими какого-нибудь Тарантино далеко позади прогресса. Киношнику может быть понятно, что автор хотел потренироваться в технических спецэффектах, но какой нравственной ценой? Отговорка, что "наши дети" все это уже знают и видели, не работает - ибо зачем же еще больше распространять этот мрак, не лучше ли просто выйти на свет и снять фильм о свете - тем более что заказ тому способствовал?

Характерной чертой этой новой манеры превращать драматические фильмы, где должны играть люди, в цифровые мультфильмы, где играют роботы, является нарочито "рваный", клиповый монтаж, основная цель которого - показать как можно больше технических эффектов за как можно меньшее время, как будто мы смотрим не историю России XVII века, а историю звездных войн ХXVII века, где, однако, все-таки тоже требуется - игра актеров.

Игра актеров - это проживание роли в кадре, роли выдрессированной и выстраданной, это работа лица, тела, души и духа. Это то, что не очень нравится Церкви, это то, что одних убивает, а других возвышает. Это большая работа, и в Советской России она была - была школа, была история школы, были требования, актер был больше, чем актер, - у него спрашивали о смысле жизни, его гражданская позиция была значимой. Только в России артисты были приравнены к интеллигенции - они играли идеи, мысли, чувства, поколение, эпоху. Когда на пресс-конференции 23 октября журналистка от программы ТВ-Центра "Православная энциклопедия" спросила у актера Петра Кислова, играющего главную роль Андрейки, в чем "месседж" его игры, он задумался и ответил: "Месседж? Вау!.." И бедному Хотиненко пришлось с запозданием что-то объяснять...

Апологеты подобного творчества, как и сам режиссер, задаются неожиданным вопросом: ну а что вы хотели - чтобы это был Тарковский?

Во-первых, давайте не будем поминать всуе имена тех, перед кем нам всем давно должно быть очень стыдно за бездарно растраченное наследство. Андрей Арсеньевич в таких случаях совершенно ни при чем, и никто не может требовать хоть как-то приблизиться к подобному идеалу. Не об этом речь. Хотя, с другой стороны, а почему бы, действительно, и не попытаться к нему приблизиться? Мизантропическая риторика о том, что в наше время и люди уже не те, и жизнь не та, и никому тот штиль уже не нужен, - лишь лицемерное самооправдание. Сегодняшние российские граждане ничуть не хуже вчерашних или позавчерашних, и они тоже хотят "разумное, доброе, вечное" и с удовольствием вложили бы в это свои средства - только покажите им его! Чему доказательство - триумф совершенно не зрелищного и не развлекательного фильма "Остров" в прошлом году. А если даже и не хотели бы - в чем же тогда педагогическая миссия государства, выделяющего ресурсы на подобное кино?

Во-вторых, в данном случае "Тарковский" совершенно не требуется - это не элитарный высокохудожественный фильм с глубинным философским подтекстом, это должно быть массовое, просветительское и воспитательное кино, внятное и гармоничное, способное стать знаменем национального выздоровления. Ну не получается у вас нечто оригинальное, фантазии и вдохновения не хватает, а заказ нужно отработать - снимите римейк старого, черно-белого "Минина и Пожарского" от 1939 года, пусть это будет иллюстрация к учебнику по русской истории. Пусть это будет своеобразный сусальный кич в глазуновском стиле; пусть это будет "развесистая клюква", в чем у нас так любили упрекать прекрасный михалковский "Сибирский цирюльник"; пусть это будет сверкающе-гламурно, как "Турецкий гамбит" Джаника Файзиева (кстати, очень хороший и правильный в этом плане фильм). В конце концов, подождите еще год - может, сам Никита Сергеевич освободится от своих нынешних проектов и согласится обогатить наше историческое кино еще одним шедевром. Но нет - это все моветон, мы лучше рыбу говорящую запустим, и единорога запряжем, и будем ожидать - что же нам на это скажут? Кстати, если уж автор решил серьезно заняться геральдической символикой, то приличнее было бы хотя бы в конце фильма запустить не единорога, а грифона - символ двуприродного Иисуса Христа, изображенного на гербе династии Романовых, начавшей править Россией как раз после выхода из Смуты 1612 года.

В итоге во время просмотра складывается ощущение, что ты смотришь то ли дурную версию "Властелина колец", то ли испанского "Сида", то ли продолжение "Гардемарин", не хватает только перевода Гоблина - вот бы он оторвался. Возникает подозрение, что хотели снять очередной фантазийный сюжет на тему альтернативной истории, типа "Волкодава", только еще недостовернее, но появилась возможность подстроить его под госзаказ на историческое кино, вот мы и имеем в итоге испанских кабальеро вперемежку с единорогами в сказочном лесу неопределенно-древней Руси. Только при чем здесь 1612 год? При чем здесь национальный праздник?

Но 4 ноября имеет смысл еще раз посмотреть очень интересный, неожиданно историчный фильм Всеволода Пудовкина и Михаила Доллера "Минин и Пожарский", хоть он и черно-белый, и без спецэффектов, и без единорогов. Других исторических фильмов на эту тему пока еще нет.

Сейчас комментируют: