Накануне американской премьеры корреспондент About.com взял интервью у режиссера Роба Маршалла, актрисы Рене Зелльвегер и актера Ричарда Гира.
На второй день после Рождества, называемый День Коробочек, по одному из американских телеканалов прошла программа «Before They Were Famous». Зрители этого шоу смогли, в частности, получить удовольствие от музыкальности Ричарда Гира на заре его карьеры – напевные мотивы из «Grease». Несомненно, Гир уже не тот безголосый сладкий мальчик, и карьера его развивалась, дай Бог каждому, но в скором времени россиянам предстоит иметь удовольствие лицезреть его в мюзикле. Вместе с Рени Зеллвегер и Кэтрин Зита-Джонс в “Чикаго” Роба Маршалла. Мы побеседовали с Гиром, Зеллвегер и Маршаллом об их усыпанном блестками проекте и о трудностях переноса на экран прославленного мюзикла.
Были ли какие-то особые проблемы в том, чтобы перенести на экран такую грандиозную постановку?
Роб Маршалл: Ну, я думаю, основная трудность заключалась в том, чтобы придумать какую-то особую концепцию. Дело в том, что мы не первые, кто пытался экранизировать этот мюзикл, и было уже много сценариев и много режиссеров.
Ричард Гир: Я помню, ты показывал мне один сценарий, где действие начинается на улице, кто-то вылезает из канализационного люка и начинает петь…
Рени Зеллвегер: И почему же ты это вырезал?
Роб Маршал: Да потому, что это был строительный рабочий, и он завывал что-то типа: «Давай, детка…»
Рени, в предыдущих фильмах вы поразили нас своим актерским мастерством, а здесь вы также доказали, что умеете превосходно петь и танцевать… Не сильно нервничали, открывая публике такие таланты?
РЗ: Здесь все вопросы к Робу, все началось с него. Просто он, уж не знаю, почему, вбил себе в голову, что это сработает, а моего согласия и не спрашивал – ну я и не задумывалась, а смогу ли я?.. Нам много пришлось пережить и многому научиться там, как я это называю, в Школе Чикаго робы Маршалла, Торонто, Канада. Мы каждый день узнавали что-то новое, и это было чудесно. Просто не было подходящего момента отступить и сказать «Эй, это было ужасно?» Нет, он обычно говорил: «Так, сегодня нам надо сделать то-то, и мы просто это сделаем. Ага, мы сделали это, отлично, идем дальше». Мне кажется, Роб ни секунды не колебался, и мне кажется, что если бы он засомневался, я бы просто в ужасе убежала, с воплем «Боже, что я наделала?» Но он не колебался, ну и я не стала.
РМ: Рени настоящая певица и актриса.
РЗ: Он смог все это придумать, и выработать концепцию, и поставить танцы. Он сначала научился всему сам, а потом научил нас. Он смог придумать, как должна выглядеть каждая часть, и танцы, и песни, а потом сумел как-то внести это в нас. Он создал максимально комфортную обстановку для каждого. Я никогда не думала, что буду петь для кого-то, кроме моих собак, когда я в душе, но тут появился он – и вот…
Ричард, прошло немало времени с того момента, когда вы последний раз пели и танцевали на экране. Вам не кажется, что вы слегка заржавели?
РГ: Роб и я впервые встретились в ресторане в Нью-Йорке, я прочел сценарий, и он мне действительно понравился. Я подумал, что сценарий на самом деле очень умный, и он даже больше подходит для этого, чем для сценической постановки. Мне кажется, мы сразу понравились друг другу, и подтекст нашей встречи был в том, что я-то не собирался на пробы, а вот всем остальным надо было пробоваться на роль. Это было такое взаимопонимание… Собирался ли он заставить меня петь? И собирался ли я позволить ему сделать это? И был момент, когда он просто сказал: «Давай-ка вернемся в офис и попробуем найти к тебе ключик». А я сказал: «Роб, я не буду пробоваться. Я могу спеть, и я понимаю характер, но я не умею отбивать чечетку». А он сказал: «У меня есть потрясающий учитель, он попробует научить тебя, а если не получится, мы придумаем что-нибудь еще».
Имея опыт игры в мюзиклах, вы собирались вернуться?
РГ: Это получилось случайно, что, приехав в Нью-Йорк, я начал свою карьеру с мюзиклов. Тогда ставились рок-мюзиклы, а я параллельно делал музыкальную карьеру. Я был студийным музыкантом. И мне было легко начать карьеру в Нью-Йорке. Я работал в Grease, и это был грандиозный опыт для меня – и как для человека, и как для актера. В чем же вопрос? А, мой агент – он был моим агентом 30 лет – привык работать с девочками на подпевках. Ну, и это была его мечта – иметь клиента, играющего в мюзиклах.
Здравый смысл подсказывает, что фильмы-мюзиклы уже не имеют успеха. Вы понимали, что эта затея чрезвычайно рискованна?
РМ: Я думаю, Miramax понимал. Их пугало это предприятие, но в то же время они были так же возбуждены, как и я. Проблема с фильмами-мюзиклами заключается в том, что среди них есть несколько восхитительных, но уж если они плохие, то действительно плохие. За последние 15 лет были только мультипликационные мюзиклы, но ведь фильмы-мюзиклы – это великое американское искусство, и так обидно смотреть, как оно исчезает. Мне кажется, надо просто знать, как их представить – понять, как это делается.
Было весело снимать сцену с чревовещателем?
РГ: Да уж, было очень интересно разбираться, как же это делается. Мы пытались сделать это и в реальности, и на сцене – в водевильной версии. Большая часть съемок, сделанных во время пресс-конференции, были сделаны вне павильона, и это было очень реалистично. Мы не знали, какие моменты должны были быть сняты «с натуры», стоя у микрофона и болтая с прессой, а какие – во время постановки водевиля. Так что это было похоже на игру. А в один прекрасный день у нас была репетиция полной версии, и я обнаружил, что 27 парней позади меня выполняют все эти цирковые трюки, и подумал, что никто не собирается на меня смотреть.
РЗ: (Смеясь) А я все время думала, что он должен будет меня поднять. Я нагнусь, и он меня поднимет, а я буду спрашивать: «Ричард, где ты меня поставишь?»
РМ: Это было сотрудничество во стольких случаях, потому что они делали персонажей такими, какими я мог только представить. Это настолько непохожие персонажи, и ты растешь вместе с ними благодаря этим актерам. Вот почему я думаю, что это сработает, - из-за этих невероятных актеров, которые делают все, о чем ни попросишь.
// Настоящее кино