На следующий день после московской премьеры «Трансформеров» мы встретились с продюсером Лоренцо ди Бонавентурой, чтобы с глазу на глаз обсудить увиденное и поговорить о его обширных творческих планах.
Рядовой киноман узнал о Бонавентуре сравнительно недавно — его первой продюсерской работой был «Константин: Повелитель тьмы», не слишком тепло принятый зрителем во время кинопроката, но распробованный на домашних носителях. До ленты Фрэнсиса Лоуренса, ознаменовавшей старт сольной карьеры Лоренцо, он пятнадцать лет проработал на студии Warner Bros., придя в 1989-м исполнительным продюсером и быстро повысившись до вице-президента по производству. К 1996 году Бонавентура стал одним из управляющих кинотеатральным пакетом Warner Bros., а еще два года спустя занял должность Президента по всемирному кинопроизводству студии. Именно он дал добро фильмам вроде «Вам письмо», «Идеальный шторм», «11 друзей Оушена» и франшизе по романам о Гарри Поттере.
Сегодня за его плечами «Стрелок», «Дум», «1408», «Звездная пыль» и еще несколько постановок, но главной заслугой Лоренцо навсегда останется «Матрица» — странный проект от двух братьев, в потенциал которого не верил никто. Кроме ди Бонавентуры.
— Вы родом из Италии, росли в 60-х, и в вашем детстве не было Трансформеров...
— Точно. — Почему же вы решили взяться за эту франшизу?
— Я родился в Соединенных Штатах, а вот мой отец из Италии. Когда появились Трансформеры, то я уже был староват, чтобы играть в солдатиков. Они были на пике популярности, когда я закончил колледж. Но у многих моих друзей в них играли младшие братья. Я лично наблюдал их восторг от Трансформеров. Само понятие трансформации сразу же привлекает внимание, да и название «Трансформер» звучит очень круто и заманчиво. А потом я стал вращаться в кинобизнесе. Каждый продюсер ищет насыщенный сюжет, и у Трансформеров очень богатая и комплексная мифология. На основе уже реализованных идей можно создать много сюжетных линий. Вот почему я взялся за этот проект — можно было от души повеселиться. Ведь создание фильма — это отчасти веселье. Можно немного побыть ребенком. Сразу начинаешь думать: «А каким большим будет робот? А сколько он всего разнесет? И насколько он будет интересен?» Все это серьезные вопросы. — Если оглянуться на предыдущие фильмы Майкла Бэя, то понимаешь, что они рассчитаны на аудиторию за двадцать. А «Трансформеры», сделанные со Стивеном Спилбергом, уже немного другие. В нем больше экшна, но шутки очень плоские. Кто принял решение снимать фильм в такой манере?
— Майкл. — Майкл? А не Стивен?
— Нет. У Майкла очень хороший юмор во всех фильмах. — Ну, знаете, когда там собака трахает все, что движется — это не так уж забавно.
— Вам это смешным не показалось? А вот многие люди смеялись! Майкл — очень самостоятельный режиссер. Так что, все сюжетные решения он принимал сам. Мы со Стивеном просто предлагали ему различные идеи, какие-то дополнительные детали. Но последнее слово оставалось за ним. — Чем конкретно вы занимались на «Мести Падших»?
— В профессии продюсера мне больше всего нравится то, что каждый новый фильм не похож на другие. В этот раз тяжелее всего было проводить съемки в Египте и Иордании, потому что сами мы американцы, а нашего президента там очень не любили. Следовательно, на нас тоже косо смотрели. Мы волновались перед поездкой туда. Улаживание всех разрешительных документов с египетским правительством тоже было в новинку. Приходилось на месте обсуждать все условия, чтобы и египетская сторона, и мы были довольны. Пожалуй, в этом заключалась самая интересная часть работы над этим фильмом. А обычно продюсер занимается всем понемногу. Видишь проблему — начинаешь ее решать. Майкл — режиссер проекта. Он четко понимает, что и как надо делать. Но в процессе приходится улаживать отдельные моменты. — После первых «Трансформеров» Майкл говорил, что устал от гигантских роботов. Обсуждались даже съемки «Принца Персии» с Джерри Брукхаймером. Но каким-то образом Paramount, вы или Стивен заставили его передумать. Поделитесь секретом.
— Мне кажется, когда режиссер два года снимает один фильм, то под конец он ему, разумеется, надоедает до чертиков. Следовательно, нежелание делать продолжение сразу после фильма вполне объяснимо. В общем, именно так он и думал поначалу. Потом он отдохнул, расслабился и начал потихоньку присматриваться ко второй части. Мы, со своей стороны, только предложили ему перечень идей, которые не смогли реализовать в первом фильме. Он вспомнил, какие замыслы отложил на потом, и уже достаточно абстрагировался от законченной картины. Фанаты тоже приложили к этому руку, потому что они были очень рады «Трансформерам», а такая реакция всегда приятна создателям фильма: мне, Майклу, Шайе. Много всего было вложено в это решение.
— Ваш следующий фильм, «Бросок Кобры», выходит через полтора месяца. По Сети ходят слухи, что у проекта какие-то проблемы — Стивена Соммерса там едва не уволили...
— Один человек написал в Сети какую-то фигню, а все его сразу послушали. Бред какой-то. — То есть, это неправда?
— Абсолютно. Забавно… или даже не забавно, а досадно то, что опровергнуть все эти слухи можно в два счета. Писали, что сменился монтажер фильма. Ну, так позвоните агенту нового монтажера или ему самому! Мы со Стюартом Бэйрдом (по слухам — новым монтажером «Кобры») вместе сделали 35 или 40 фильмов. То есть, звоните Стюарту, а он ответит: «Да что за чушь? Я монтирую «Край тьмы*» с Мартином Кэмпбеллом». В процессе создания любого фильма имеются трудные моменты. Тест-просмотр прошел отлично — вообще-то, у нас их было три. Все прошло на ура. Я был бы очень рад, если б все мои фильмы имели такой успех на тест-просмотрах. Если б мне перед очередным просмотром сказали, что нельзя оценивать какой-то фильм лучше, чем «Бросок Кобры», то я бы без вопросов согласился на такое ограничение. — Раз все так прекрасно, собираетесь ли вы развивать франшизу или остановитесь на одном фильме?
— Я никогда заранее не планирую сиквелы. Мне кажется, загадывать дальше одного фильма — не лучший вариант. В таких проектах, как «Трансформеры» и «Бросок Кобры», конечно же, есть потенциал для создания продолжения, но если сразу думать только об этом — ничего не получится. — Но ведь уже ходят слухи о третьей части «Трансформеров».
— Слухи в прессе и среди фанатов. Мы молчим. — Да что вы? А вот Майкл Бэй на своем сайте писал, что это возможно.
— Возможно. Мы с Майклом сходимся во мнении, что не стоит быть слишком самонадеянными относительно успеха фильма. Мы же не дураки. Да, можно будет сделать еще одно кино, но мы хотим узнать мнение фанатов. Свое мнение они выражают двумя способами: походом в кино и отзывами в Интернете. Мы выслушаем их отзывы и посмотрим на кассовые сборы. Этот фактор для нас гораздо важнее, нежели личное мнение относительно продолжения.
— Я слышал, что когда вы работали на Warner Bros., то первым заметили «Матрицу» и долго вели ее к премьере. Как вы распознали потенциальный хит в таком странном сценарии (ну, для середины 90-х он был, прямо скажем, нетипичным)?
— Да, он и в правду был странный. А дело было так — я прочитал сценарий братьев Вачовски, который мне ужасно понравился. Это не был сценарий «Матрицы». Про них тогда никто не слышал — они же из Чикаго. Но та рукопись мне очень понравилась — она был жесткой и классной. Я позвонил и назначил им встречу. Мы подписали договор на пять сценариев. Подписал их на максимально долгий срок, потому что заметил грандиозный талант. Мы начали работать вместе, они писали. Первым нашим совместным сценарием был «“V“ значит Вендетта». И вот тогда они начали предлагать одну свою безумную идею. Я как-то не особо проникся их замыслом. Да, история нереальная, но тогда им лучше было бы над другим сценарием поработать. Я даже пытался предложить им нового «Супермена» написать. Но они настаивали и решили сделать свой сценарий просто так, задаром. Оказалось, что купить его готов только я, потому я и купил. Дальше — больше. Они захотели стать режиссерами этого фильма. Я говорю: «Да вы что, народ, вы же никогда ничего не снимали». То есть, надо же с чего-то начинать — с какого-то небольшого фильма. Они тогда предложили снять «Связь». Я сказал, что Warner Bros. никогда не возьмется за такое кино, но что я предоставлю им время для съемок в рамках контракта. В результате получился отличный фильм. За этот период они успели подготовить двенадцать вариантов сценария «Матрицы». Я постоянно их разочаровывал, потому что не понимал сути. Они мне: «Освободи свой разум!» А я: «Уж простите, но я не въезжаю — зачем люди машинам нужны?» Они начинали мне на совещаниях доказывать, что я ничего не понимаю, что люди служат батарейками. Я отвечаю: «Ну, так давайте так в сценарии и напишем». Фраза перекочевала в фильм, потому что я не понимал, в чем там дело. Поскольку мы очень долго работали над сценарием, я в итоге все понял. А вот в Голливуде все недоумевали. Особенно сопротивлялись агенты и менеджеры. Они не хотели рекомендовать фильм своим клиентам, потому что ничего не понимали. Было очень трудно уговорить кинозвезд и киностудии, потому что многие либо не понимали и боялись сюжета, либо все это им казалось белибердой. Когда я получил добро в Warner Bros., мне позвонили трое близких друзей и сказали, что я совершил самую большую ошибку в своей карьере, что надо срочно прекращать, что получится второй «Джонни Мнемоник». Помнишь «Джонни Мнемоника»? Он же провалился. И вот я сижу и думаю: «Неужели я совершаю ошибку?» Когда близкие люди говорят, что ты гробишь свою карьеру, то как-то не по себе становится. Но мы продолжили работать, слава Богу. Теперь я считаю этот фильм одним из самых успешных за время моей профессиональной деятельности. — Вы упомянули «Супермена». В какой-то момент предполагалось, что снимать его будет МакДжи по сценарию Джей Джея Абрамса. Вы успели поработать с МакДжи?
— Самую малость. Я ушел из проекта на раннем этапе. Но я был в строю, когда его назначили режиссером. Джей Джей написал гениальный, просто гениальный сценарий. Самое обидное — у Warner Bros. кишка оказалась тонка реализовать такую крутизну.
— В прошлом году я обсуждал с Киану Ривзомвторую часть «Константина». Он сказал, что было бы неплохо снять, как Константин сражается с Господом. Постоянно ходят слухи насчет сиквела. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Я рад, что об этом фильме ходят слухи. Мне это кино очень нравится — оно такое необычное и вызывающее. — Всем очень нравится этот фильм.
— Это приятно. Но было много критики. Как ни странно, когда кино только вышло, из Интернета полилось множество протестов. А теперь все только про него и спрашивают — здорово. Идет обсуждение съемок еще более сурового фильма — малобюджетного, с рейтингом R. Сейчас мы на стадии переговоров со сценаристами. Но нам хочется действительно жесткое кино, так что посмотрим, как на это отреагирует студия. Пока они, вроде бы, не против, но следят за нашими идеями. Время покажет.
