Постоянный, с недавних пор, соавтор Роланда Эммериха Харальд Клозер проделал любопытный карьерный путь от композитора до сценариста и продюсера. Мы расспросили его о «10,000 лет до н.э.», «2012» и узнали при личном общении, есть ли шансы увидеть Эммериха в 3D.
— Раньше вы работали учителем в маленьком городке. Что сегодня чувствует профессор, сумевший сделать карьеру в Голливуде?
— Я преподавал музыку в небольшой школе в Австрии и здорово утомлял своих учеников долгими рассказами о киномузыке — от Нино Рота до Эннио Морриконе и Джона Уильямса. Это изменило мою жизнь и привело меня к тому, что у меня есть возможность писать музыку самому. Я чувствую себя счастливым и очень боюсь, что однажды проснусь, и это все окажется сном: я все еще в Австрии и преподаю музыку. Но и это тоже не так плохо, на самом деле. — С Роландом Эммерихом вы познакомились задолго до запуска «10,000 лет до нашей эры». Это был первый задуманный вам проект, или осталось что-то нереализованное?
— Нет, мы отлично сработались. «10,000…» были первым фильмом, который мы вместе написали и сделали. «2012» — второй. Сейчас мы делаем третий, он как раз в производстве. — Не расскажете подробнее?
— Нет, мы с Роландом верим, что если ты кому-то скажешь слишком рано, то сглазишь.
Снова, как и в случае с Эммерихом, только через месяц после разговора стало понятно, что речь идет о продолжении «Дня независимости». Конечно, ничего конкретного нам вытянуть из Клозера не удалось, но мы получили любопытный ответ насчет 3D-технологий. Хотя Эммерих не большой любитель объема, Клозер в это отношении настроен более оптимистично и считает, что у «Дня независимости» есть все шансы выйти на экраны в трех измерениях — во всяком случае, по его словам, того жаждет студия.
— «10,000 лет до н.э.» не оправдал возложенные на него надежды. В чем причина — не было звезды?
— Да, вы правы, за одним исключением: фильм нормально отработал в прокате. Все, кто был вовлечен в производство, очень довольны кассовым результатом — мы собрали почти $300 млн. Хотя проблемы действительно были. На каком-то этапе мы поняли, что проникнуть в головы доисторических людей очень тяжело. Для аудитории намного легче идентифицировать себя с Джоном Кьюсаком в «2012», потому что у зрителей и персонажа много общего — нас и его окружает много одинаковых вещей, а среда «10,000…» слишком далека от нас. Очень трудно начать сопереживать и понять кого-то, кто одевается в шкуры и охотится на мамонтов. Ну и, да. Кастинг был не очень. Нам не всегда так везет, как в этом фильме, где мы собрали шикарный ансамбль — Джон, Чьюител Эджиофор, Тэнди Ньютон, Аманда Пит, Оливер Платт, Дэнни Гловер и Вуди Харрельсон, конечно. Это практически воплощение мечты. Например, я очень хотел поработать с Вуди и был ужасно рад, что это все-таки произошло.
— Вы долго работали над «2012»? Приходилось спорить насчет сценария?
— Ну, давайте, на примере «10,000 лет…». Когда мы начали писать тот сценарий, сложности возникли почти сразу, мы долго над ними бились и решили, кажется, не все. И когда мы приступили к «2012», то сразу сказали друг другу, что этот сценарий надо будет сделать быстро. Не хотелось снова сидеть целый год и написать двадцать вариантов. Мы договорились сделать его быстро, а если не получится, ты отбросить идею вообще. Две недели мы провели в обсуждениях и изначально решили, что если еще через пару недели нам эта идея по-прежнему будет казаться хорошей, мы напишем сценарий. Результат очевиден. Мы поехали в Таиланд, заперлись в номере и написали сценарий за четырнадцать дней. И вот сейчас у нас есть кино. Это было очень просто, почти волшебство. Мне кажется, это была награда за тяжелую работу, проделанную на «10,000…». — Много личного вы привнесли в сценарий?
— Вы меня поймали, да? Есть несколько пунктов. Конечно, я должен знать своих персонажей, так или иначе. Я знаю кого-то, кто их напоминает. У меня двое детей, девочка и мальчик, похожих на тех, что на экране. Когда я дал своей дочке почитать сценарий, на десятой странице которого говорится, что дочь главного героя писается по ночам и ей нужны памперсы, она сказала: «Ты не можешь писать об этом! Они все узнают!» — С кого вы писали образы политических лидеров?
— Ну, мы... очень сложно использовать политические фигуры, которые существуют реально. Прежде всего, вы никогда не знаете, будут ли они все еще у власти к тому времени, как ваше кино попадет на экраны. Поэтому мы искали персонажа, который каким-то образом подойдет по ситуации, но не будет сильно похож на реального человека, как мы проделали с Дэнни Гловером. Он не Барак Обама, но в нем можно увидеть определенные его черты. Мы считаем, что не очень здорово, когда вы откровенно видите и говорите: «О! Это он!» Потому что через пять лет появится другой политик, и кино уже не будет выглядеть также. Получится глупо. Мы предпочитаем небольшое, но не откровенное сходство. Персонаж не должен выбиваться из типажа, применимого, скажем, к президенту России.
— Случись показанная в фильме ситуация на самом деле — кого бы вы не стали спасать?
— Тещу, может быть. Шучу, шучу. В фильме видно, что мы пытаемся спасти как можно больше божьих тварей. Ну, кроме пауков, змей и комаров, наверное. — Вы сами верите в 2012-й год?
— В 2012? Верю. Верю, что фильм соберет хорошие деньги в прокате.
