Когда Элиа Казану вручали почетный «Оскар» за вклад в мировое кино, стоя аплодировала только половина зала. Те, кто принципиально остались сидеть, не смогли простить Казана-человека. Каким бы великим не был Казан-режиссер.
— Если бы снова пришлось пережить подобное, я бы подумал и, может быть, поступил бы наоборот. Хотя если бы я подумал еще, то поступил точно также.
Так, спустя много лет, Элиа Казан говорил о том, что навсегда разрушило его репутацию порядочного человека. Во времена всеамериканской травли коммунистов (о том, как это было, рассказывает знакомый многим фильм «Доброй ночи и удачи») Казан, сам пробывший два года в Компартии, но тяжело разочаровавшийся в ее идеалах, сдал своих бывших соратников Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Об этом можно было бы и не вспоминать сегодня, но для многих этот поступок навсегда перекрыл любые достижения Элиа Казана в кино. А достижения были, и были значительными.
Лучшим фильмом Казана по праву считается «В порту» (1954), получивший восемь «Оскаров», включая режиссерский и как фильм года. Это замечательная картина, оставляющая после себя ощущение чего-то большего, чем обычно бывает после кино. Может, это зовется Правдой, может, Искусством. И совершенно, в общем-то, неважно, что многими она воспринимается лишь как попытка режиссера оправдать свое предательство — от того и удачная, поскольку было в чем исповедаться.
Однажды вечером Терри Малой (Марлон Брандо) — бывший боксер, а теперь докер с простой житейской философией «Врежь ему, пока он не врезал тебе» — выполняет наказ своего босса и под невинным предлогом приглашает товарища подняться на голубятню. Он думал, что с ним просто «поговорят», а парня сбросили с крыши — за то, что тот собирался рассказать, как на самом деле обстоят дела в порту, кто и на каких условиях там верховодит. Вскоре и сам Терри оказывается в центре всеобщего внимания: полицейские зовут его свидетелем в суд, чтобы все рассказал, местный мафиози старается припугнуть посильнее, дабы помалкивал, священник призывает идти до конца: «Римляне убедились, что может сделать горстка людей — если это правильные люди». А сестра погибшего и любит его, и ненавидит. «Не раздумывай — делай», — говорится в фильме, но сказать, конечно же, всегда легче.
Марлон Брандо в фильме «В порту»
В этом фильме сконцентрированы все основные темы, волновавшие режиссера и до, и после. Тема предательства — лишь одна из них, зато главная. Даже странно, что Элиа Казан ни разу не перенес на экран Шекспира. Тем более что Решимость и Нерешительность — вот еще подлинно «шекспировские» качества, которые постоянно заботят режиссера. Герой Брандо «В порту» весь фильм раздумывает, имеет ли смысл именно ему менять ситуацию.
Другой лейтмотив творчества Элиа Казана — мечта о разделенной любви. Это обязательный элемент вообще практически любого фильма, но у Казана он приобретает практически эпическое значение, зачастую полное библейского смысла.
Но вернемся к фильму «В порту». Занимательный факт: помимо Брандо, получившего «Оскара» за лучшую мужскую роль, на премию Киноакадемии претендовало еще три (!) снимавшихся вместе с ним актера — в номинации «второго плана». И все трое проиграли. Спустя 18 лет уникальная ситуация повторится один в один: Брандо получит второго «Оскара» за «Крестного отца», а его напарники — снова втроем! — останутся, к сожалению, ни с чем.
О первом совместном фильме Казана и Брандо мы уже недавно писали — это был «Трамвай «Желание», не будем повторяться (по той же причине вычеркнем из нынешнего рассказа и «Куколку» — рассказ об этих картинах вы найдете в первой части статьи «Кино Теннесси Уильямса»). Их следующим общим шагом стала драма о мексиканской революции «Вива, Сапата!» (1952). Сапата — это простой мужик, ставший сперва генералом, а там уж и правителем страны. Но не потому, что сам так хотел, а просто жизнь не оставила других вариантов. У людей отобрали землю. Президент обещал разобраться, да только крестьянину нужна земля, а не обещания, его забота — пахать, сажать, собирать урожай, тут не до проволочек. Делать нечего — пришлось исправлять ситуацию. Только вот проблема в том, что взяв оружие, отставлять в сторону его уже не имеет смысла…
Марлон Брандо в фильме «Вива, Сапата!»
Главный аттракцион этого фильма — конечно же, Брандо. Неужели это он же недавно сыграл неистового поляка Стэнли Ковальского, а позже выступит в роли туповатого боксера-докера?! Ведь тут он — самый что ни на есть настоящий мексиканец, с такими странными, кажется даже, что косоватыми глазами… Неужто это один и тот же человек?! (А год спустя, в «Юлии Цезаре», Брандо и вовсе, без шуток, станет римлянином Марком Антонием — какой гигантский диапазон перевоплощения!) По большому счету, только ради него и стоит смотреть эту картину — чтобы увидеть, как он играет трагедию человека, который отчаянно боролся, а в конце, так вышло, немного подзабыл, за что.
Брандо получил за Сапату приз Каннского кинофестиваля. А «Оскар» достался его экранному брату — Энтони Куинну. Тот, настоящий мексиканец, всерьез претендовал на главную роль (тем более что с успехом подменял Брандо на сцене), но вынужден был довольствоваться второплановой ролью — зато уж здесь отыгрался. И именно его сцена кажется ключевой в картине. Победив врагов, революционер вопрошает: а что с этого мне? какая награда? разве я не заслужил?..
Казан и впоследствии не раз хотел работать с Брандо — он видел его и в «Дикой реке», и в «Сделке»… Но не сложилось. Вместо него режиссер нашел Джеймса Дина. Они были похожи — 23-летний Джеймс и его кумир Марлон. Их фирменный взгляд исподлобья приводил в трепет не только экранных подружек, но и попросту открыл новую эпоху в кино — эпоху, когда стало можно так смотреть. Но, увы, и этот творческий союз длился ненадолго. Молодой актер погиб, сыграв большие роли всего в трех картинах, но успев сделать то, чего другим порою не удается за всю их творческую жизнь: стать легендой.
Ричард Давалос, Джеймс Дин и Джо Ван Флит в фильме «К востоку от рая»
Герой Дина в фильме «К востоку от рая» (1955) — неприкаянный юнец, который сам понимает, что он — «плохой», но ничего поделать с этим не может, как ни старается. Он не похож на своего благородного, «хорошего» отца, живущего с Библией в руках — значит, всё это в мать. Та тоже «плохая» — бросила их с братом в младенчестве, и отец всегда говорил, что она давно умерла. Но нет, Кэл находит ее — злую, жестокую, жадную до денег; она живет неподалеку, содержит бордель («Оскар» актрисе Джо Ван Флит). Парень просит у нее взаймы — ради отца, чтобы вложиться в бизнес и вернуть тому потерянное состояние. Но все усилия тщетны: отец все равно больше любит другого — «хорошего» — сына…
Казан, взявший за основу роман Джона Стейнбека (великого писателя, будущего Нобелевского лауреата) практически не скрывает, что противопоставляет братьев как Каина и Авеля. И всячески подчеркивает это, используя все подвластные ему художественные средства. Казалось бы, разговор об иконописности кадра — это про Бергмана, про Тарковского; куда там Голливуду до таких нюансов. И тем не менее, полные смысла мизансцены, пластичность жестов, выразительная сосредоточенность фигур — все это характерно и для Казана (недаром сыгравшие у него Брандо и Дин сами превратились в подлинные иконы мирового кино). Обожавший немые фильмы (и в частности, прогремевшие везде русские шедевры), режиссер старался всегда снимать так, чтобы было понятно без слов. И после лучших картин Казана особенно четко осознаешь «секреты мастерства»: в истории должна быть боль, а в кадре должна быть красота.
К числу выдающихся работ Казана принадлежит и «Лицо в толпе» (1957). В небольшом городке есть своя радиостанция, и однажды там появляется новый ди-джей. Это журналистке, делавшей репортаж из местной тюрьмы, понравилось, как один из задержанных поет да байки травит, — вот она и предложила ему поработать вместе. «Не нужна мне работа» — «Как так?» — «Там, на работе, еще и делать что-то надо», — отнекивается сперва бродяга, но вскоре привыкает и начинает получать удовольствие. Его слушают — язык у мужика подвешен отменно. Но более того — его слушаются: народ с радостью исполняет все, чтобы тот не брякнул. Постепенно в передаче появляются рекламодатели. Потом настает черед сногсшибательной телевизионной карьеры.
Элиа Казан на съемочной площадке фильма «К востоку от рая»
Снимая, несомненно, фильм-разоблачение, Казан одновременно научил широкую публику ряду приемов, которые в ходу и сегодня. Рабочую встречу «пиарщика из масс» с сенатором, мечтающим стать президентом, наверняка постоянно прокручивают в соответствующих школах. «Люди должны уважать его!» — противятся сторонники старого подхода, на что следует убедительный и даже угрожающий в своей настойчивости ответ: «Вы что, считаете, что люди покупают пиво, селедку и салфетки потому, что они их уважают? Тебя должны любить! Любить!». На ходу разрабатывается новый имидж сенатора. У того, на беду, кошка… «А моя публика любит собак. Одно появление на публике с собакой стоит десяти речей». Комментарии, как говорится, излишни — этот урок хорошо выучили едва ли не все действующие политики мира.
Казан (мало похожий на идеалиста) ошибся только в одном — в выбранной для фильма финальной фразе: «Наша сила в том, что мы учимся на наших ошибках». Ни фига. Всё повторяется стократно. Даже не знаем, с кем из сегодняшних звезд сравнить героя этого фильма — слишком большой получается список…
Совсем другая у Казана «Америка, Америка» (1963), ставшая последним его крупным успехом (Главный приз в Сан-Себастьяне, номинация за «лучший фильм» на «Оскаре»). Эпическая (почти трехчасовая) картина открывается и завершается голосом самого автора — в данном случае не только режиссера, но также писателя и сценариста. Это его история, история его рода, история его родного дяди.
Кадр из фильма «Америка, Америка»
Юный Ставрос грезит об Америке — родные края захвачены турками, никакой жизни нет ни друзьям-армянам, ни родичам-грекам. Только вот дорога больно далека, не всякий одолеет. Угадав настроения сына, отец отсылает его в Константинополь с заветом: добраться до Америки, обустроиться там и вывезти в дальнейшем к себе всю семью. Получив ишака, еду, одежду и все драгоценности, Ставрос достигает столицы налегке: народ в округе жесток к путешественникам. Но сдаваться и отрекаться от мечты юноша не намерен: у причала стоит корабль, готовый пересечь океан. Стремясь заработать на билет, герой фильма нагружает себя самой тяжелой, до изнеможения работой. И лишь затем склоняется к куда как более легкому варианту — к выгодной женитьбе… Он верит: Америка смоет любую грязь, какая только к нему на этом пути не прилипнет.
Не постарела и картина «Паника на улицах» (1950), хотя и не отличается (по сравнению с другими лентами) особой философской или жизненной глубиной. Просто это — жанр, четкий, эффективный, нисколько не изменившийся и по нынешнюю пору. В порту найден убитый человек. Сотрудник морга, осматривающий тело (его играет сам Казан), быстро понимает, что смерть настигла бы несчастного в любом случае: тот заражен легочной чумой. Доктор (Ричард Уидмарк), понимающий, как далеко всё может зайти, настаивает: необходимо срочно разыскать всех, кто контактировал с носителем вируса, включая и его убийцу (Джек Пэленс).
Джек Пэленс в фильме «Паника на улицах»
Однако название обещает нечто большее, чем, собственно, показано в фильме: паники на улицах (непременной в современных картинах) удается избежать — вирус обесточен до того, как выходят утренние газеты. Но матрица, работающая и сейчас, заложена практически безупречно («Оскар» за сюжет фильма — была тогда такая номинация). У доктора, как назло, первый выходной за шесть недель (как и у всех тех, кто будет спасать мир в последующие полвека), недоброжелательный поначалу полицейский по ходу дела становится другом, проныра-газетчик настаивает на том, что люди обязаны знать правду… Нет разве что противодействия властей и армии — что обязательно включили бы в сюжет сегодня; но тогда, стало быть, к властям в Америке было больше доверия.
// Настоящее кино