Во время своего последнего визита в Москву Роман Полянский отвечал на вопросы журналистов о своем фильме «Пианист».
Почему вы решили снимать в Варшаве? Что подействовало на вас при выборе места для проведения своей работы над картиной?
Прежде всего я снимал в Польше потому, что там есть одна из самых больших студий во всей Европе. Я всегда знал, что в свое время сниму фильм об этой печальной странице истории Польши. К созданию же самой картины меня подтолкнули мои личные воспоминания из раннего детства. Они очень помогли мне при создании фильма.
Мне никогда не хотелось, чтобы фильм был автобиографичным, где мне пришлось бы говорить о моих близких. Я просто снял ленту о реально существующем человеке Владиславе Шпильмане. Уже после того как я познакомился с первой главой его воспоминаний, я знал, что ляжет в основу сюжета моей следующей работы.
Мне необходимо было воссоздать все улочки, переулки, дома. Нужно было, чтобы настоящие немцы играли немцев. Их самих очень волновал сюжет моего фильма, и они с пониманием относились к тому, что мы делаем. Не думаю, что у них было чувство вины за своих предков, мне кажется, они поняли, как нужно обращаться со своим прошлым.
Почему, как и многие режиссеры, вы возвращаетесь к теме войны? Вас так сильно привлекает эта тема? И еще, как вам кажется, молодежь относится ко второй мировой войне, не кажет ли вам, что “Пианист“ достаточно тяжелый фильм и может быть не воспринят ими?
Если вы знаете, в свое время Стивен Спилберг предлагал мне свой проект фильма “Список Шиндлера”. Тогда я отказался и просто работал консультантом над картиной. В то время я просто не был готов снимать такое кино. Но свой первый фильм (“Нож в воде” прим. ред.) о войне, я снимал в Польше. Потом, после съемок меня часто спрашивали, собираюсь ли я еще снимать фильмы на тему моего детства в Польше. Но тогда я попросту еще не был готов к этому. Нужна была конкретная история. Зато сейчас, я уверенно могу сказать, что если бы в те годы книга воспоминаний Владислава была у меня, многое бы изменилось…
Что касается молодежи и того, как они воспримут мою картину, то я не волнуюсь по этому поводу. История повторяется кругами. Наверно нужна была такая разница в поколениях. Сейчас я вижу многим молодым интересно то, что было тогда. Они с интересом смотрят ленты того времени, фильмы о войне. Среди моих зрителей тоже очень много молодежи, у моих фильмов всегда был зритель.
Какое влияние оказали на вас, как кинематографиста, работы Анджея Вайды и Альфреда Хичкока?
Да мне так кажется, что на меня никто никакого влияния не оказал. Но, безусловно, большее влияние я получил от Вайды, чем от Хичкока. Когда я просматривал отснятый материал “Пианиста” я понял, насколько сильное влияние оказала на меня Польша. Смотрю и вижу себя в детстве.
Какие были ощущения после просмотра “Пианиста” у немцев?
Не знаю. Более 1 миллиона человек посмотрело этот фильм.
По поводу героя вашего фильма Владислава Шпильмана. Вам не показалось, что его поступки были кощунственными. Он остался в Варшаве, бросив своего отца, сестру, мать, только ради собственного спасения? Почему в вашем фильме евреи не сопротивляются гетто и высылке в Освенсем, не борются за жизнь?
Есть пианист, а есть герой. Не каждый пианист может быть героем.
Почему евреи не сопротивлялись? Потому что в жизни так не бывает!
Получили ли вы “Оскар”, кто вручил вам эту награду?
На церемонии вручения Оскаров, за меня эту награду получил Харрисон Форд. Потом, после награждения каждому, кто не смог явиться за наградой их выслали. Так мне в коробке доставили “Оскар”. Никакого торжественного вручения, конечно не было. Я просто достал его из коробки (смех). Для меня, куда большим сюрпризом было вручение Оскара Эдриану Броди. Я ни как не мог поверить в то, что именно он победил, ведь среди номинантов были такие актеры как Джек Николсон и Дэниэл Дэй-Льюис.
После того как был снят фильм, пересматривали вы его?
Я несколько раз смотрел “Пианиста” и после шестимесячной работы у меня было такое состояние, как будто меня шесть месяцев распинали. Зрительская реакция на фильм была очень важна для меня. Огромный эмоциональный отклик я получил от зрителей, я был рад, что люди оставались в зале даже тогда, когда титры уже кончились. Правда, после показа в Каннах, я перестал смотреть его.
Какие известные актеры проявляли интерес к съемкам фильма?
Мы хотели, чтобы роль Шпильмана сыграл малоизвестный актер, просто пианист.
Для нас стало большим сюрпризом, когда на пробы пришло 1600 человек. Среди них приходили люди, которые никак не подходили на роль. В итоге директор по кастингу отобрал среди всех тех немногих, что подходили на роль. Среди них и был Броди.
Если бы вам предложили снимать “Пианиста” с каким-нибудь более известным актером, скажем с Арнольдом Шварценеггером, тогда возможно вам было бы разрешено работать в США?
Конечно, если бы мне предложили снимать фильм со Шварценеггером, я бы предпочел снимать с Броди. Что касается работы в США, то ситуация бы не изменилась.
Как вы оцениваете все награды, что получили за фильм, чувствуете ли ответственность за то, что сделали?
Все эти награды не имеют никакого отношения к трудностям моей жизни. Получая эти награды, я чувствую некую удовлетворенность, компенсацию за труды. Вообще этот фильм для меня особенный. Я работал с интересными людьми. Те награды, что я получил, касаются и моих близких, а так же всех тех, кто снимал этот фильм. Именно им, операторам, монтажерам, художникам по костюмам и многим другим, я обязан всеми наградами. У меня было в распоряжении 1600 человек. Им надо было вставать в 4 утра. И, несмотря на все трудности работы, они не жаловались.
Как вы относитесь к фашизму?
Я прочитал несколько книг о евреях в Германии. До войны население Германии составляло меньше 1% .Так что такая ситуация с малочисленностью немцев в Германии вполне могла привести к ненависти и фашизму.
Матариал по итогам конференции подготовил Владислав Гайсинский
// Настоящее кино