На прошедшем «Кинофоруме» нам удалось пообщаться с Настасьей Кински, расспросив ее планах на будущее, о том, почему ей так и не довелось поработать с Квентином Тарантино, а также узнать ее мнение о современном состоянии Голливуда.
— Вы красивая женщина и красивая актриса, но в последнее время мы редко видим Вас в кино. Что случилось? Почему мы так давно не видели Вас в больших проектах?
— Потому что я перестала сниматься. Уже давно. — Почему?
— Это связано с моей личной жизнью, с детьми, с семьей. — Но ведь дети уже выросли.
— Вот именно, выросли. Поэтому я здесь (смеется). Хочу найти способ начать все сначала... или продолжить.
— Тем не менее, где-то раз в год Вы снимаетесь в небольших ролях. Говорят, что Квентин Тарантино приглашал Вас сыграть в «Бесславных ублюдках», но Вы отказались. Это правда или просто слухи?
— Верно, приглашал. Я с нетерпением ждала встречи с ним. Я знаю его, он потрясающий человек, великолепный режиссер. Но я в известном смысле не была готова к этому. Время было неподходящее. Я очень хотела, я была счастлива и благодарна ему за предложение, но этому просто не суждено было случиться. Хотя он отличный парень, замечательный. — А что за роль он Вам предлагал? Какую?..
— Роль немецкой актрисы, которая помогает героям. Притворяется сторонницей немцев и Гитлера, но на самом деле помогает людям... Она на стороне людей... Персонаж был интересный, ведь она внешне одна, а внутренне — совершенно другая. — Но что Вас отпугнуло, почему Вы отказались?
— Я не отказывалась. Я несколько раз проходила пробы... Просто, видимо, я не совсем подходила на эту роль.
Роль немецкой актрисы в итоге досталась Диане Крюгер
— А когда Дэвид Линч пригласил Вас сниматься во «Внутренней империи» в эпизодической роли, как это было? Как Вы с ним познакомились?
— Я не помню. Кто-то спросил, хочу ли я с ним познакомиться, а я сказала: «Да, конечно!» Встретились… У нас был долгий личный разговор о жизни, о многом другом, а потом он сказал: «Может, ты снимешься у меня в небольшой роли?» Я ответила: «Конечно». — Сколько времени заняли съемки?
— У меня — немного. Очень быстро закончились. Но было интересно... Скажем так, я по натуре своей наблюдатель, мне было интересно смотреть, как он работает. В главной роли снималась Лора Дерн, я ее обожаю и была очень рада с ней увидеться. — Мне кажется, он слегка ненормальный режиссер, Вы так не считаете?
— Все режиссеры ненормальные (смеется), но по-хорошему. Все. Им ведь надо обладать особым видением, быть ко всему готовыми. Никто не знает, что у них внутри, и это здорово.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но за всю Вашу кинокарьеру Вы если и принимали участие в крупных проектах, то лишь в небольших ролях... Складывается ощущение, что Вы никогда не ставили перед собой цели стать суперзвездой кино, это так?
— Да, совершенно верно. У меня было несколько таких картин, но потом мне стали гораздо интереснее не большие проекты, а кино вообще. Неважно, большая эта роль или маленькая. Иногда, конечно, это имеет значение, но иногда совершенно все равно. Мне было интереснее просто участвовать в процессе самыми разнообразными способами, не только снимаясь в заметных ролях. Конечно, здорово, когда такая возможность есть, но мне нравятся и другие варианты.
Настасья Кински в фильме «Люди-кошки»
— А как Вы считаете, что произошло с Голливудом и кино в целом за последние двадцать-тридцать лет? Мне кажется, оно стало слишком коммерческим, и сегодня такой фильм, как, например, «Люди-кошки», уже остался бы за бортом и не попал в большие кинотеатры.
— Я тоже думала об этом. Думаю, это связано с тем, как изменилась жизнь. Все эти войны, стихийные бедствия... Каждый день солдаты приходят, уходят, погибают... Творятся ужасные вещи. Возможно, люди думают, что скоро все мы погибнем, и хотят иметь в жизни что-то другое, какое-то приключение, которое отвлечет их от печальной повседневности. Ведь мы все и вправду можем погибнуть, если упадет еще одна-единственная бомба. Мне кажется, что есть естественные причины, по которым люди, в том числе и инвесторы, вкладывая деньги, хотят, чтобы они не пропали впустую. Некоторые даже изучают причины, по которым людям нравятся такие фильмы. Я думаю, что это из-за приключений. Они хотят не думать о плохом, хотят видеть что-то такое, что может отвлечь и тебя, и твою семью... Я не знаю, как это объяснить. Не хочется говорить что-нибудь вроде: «Вот, нынче фильмы такие, а раньше были не такие...» Мне кажется, всегда есть причина, по которой изменяются отношения кино и зрителя. С музыкой, я считаю, происходит то же самое. Есть причина, по которой такую важность приобрел рэп. Людям важно слышать что-то сиюминутное, актуальное. Не такое «ля-ля-ля», а — «бум»! Резкое. Таково наше время. Нам требуется яркое ощущение жизни. Вы меня понимаете? — Да, конечно.
— Я никого, конечно, не критикую, вовсе нет. Это не значит, что я не люблю такие фильмы и такую музыку. Люблю. Но всему есть своя причина.
— И последний вопрос. Вам поступали предложения от каких-либо российских режиссеров? Я знаю, что с Вами хотел бы поговорить Алексей Герман. Президент фестиваля.
— Который сидел рядом со мной? — Да.
— Я бы тоже хотела с ним встретиться и пообщаться, потому что за прошедшие годы я очень мало узнала о российском кино… Оно мне очень нравится, но я мало о нем знаю. — А если какой-нибудь режиссер позовет Вас в свой фильм, Вы согласитесь?
— Очень возможно, что соглашусь. Но только при наличии хорошего интересного сюжета… Тогда точно соглашусь. — Очень надеюсь, что так и будет. Спасибо большое.
— Не за что.
