Валерия Гай Германика: трудный ребенок

12 марта на Первом канале стартует «Краткий курс счастливой жизни» от Валерии Гай Германики. Перед тем как увидеть телепроект своими глазами, мы решили вспомнить, в чем преуспела главная enfant terrible от отечественного кинематографа, помимо плохого поведения.

Кажется, все мы знаем слишком много подробностей из жизни «самого молодого режиссера страны». Буквально за считанные годы Валерия Гай Германика умудрилась стать самым плодовитым отечественным ньюсмейкером. За ажиотажным телепроектом «Школа» последовали известные матерные речи в адрес съемочной группы сериала «Адмирал». За назначением на должность креативного продюсера MTV Россия — скандальное увольнение в связи с «творческими разногласиями». За любовными отношениями с фронтменом «Агаты Кристи» — злосчастная, как и полагается настоящим рок-звездам, передозировка снотворным с последующей госпитализацией в НИИ им. Склифосовского. К счастью, девушка оклемалась и, судя по всему, сумела вынести из печальных событий важный для себя урок: уже в марте на Первом канале стартует новый авторский проект Валерии Гай Германики под названием «Краткий курс счастливой жизни». О сюжете авторы не распространяются, но зрелище обещает быть жестким, феминистским (раз в сценаристах значится писательница Анна Козлова) и «взрослым», что мгновенно стимулирует должный зрительский интерес к тому, как режиссер отработает на совершенно несвойственном для себя материале. Что ж, будем надеяться на лучшее. А пока вспомним, с чего все начиналось.

После получения своего законного паспорта Валерия Игоревна Дудинская первым делом отправилась в ЗАГС, чтобы написать заявление о смене имени. Вернувшись домой Валерией Гай Германикой, девушка решила посвятить себя тому, чем занимаются большинство героев ее фильмов — поиску себя. Сначала будущий режиссер отправилась грызть гранит науки в Московскую Тимирязевскую Сельскохозяйственную Академию, но вскоре бросила ее, чтобы поступить в альма-матер с «философско-поэтическим факультетом». Привитая с детства любовь к чтению очень быстро принесла свои плоды: Валерия очаровалась силой слова, попутно погрузившись не только в литературный мир, но и в общество богемного московского андеграунда. Там юная Гай Германика познакомилась с опытным документалистом Мариной Разбежкиной, которая впоследствии стала ее учителем и наставником в режиссуре, а также нашла себе верных единомышленников, сильно поменявших ее внутреннее «я». Собственно, лучшей ее подругой к тому времени стала «диссидент гуманизма и демон опасных идей» поэтесса Алина Витухновская (в первой серии «Школы» ее стихи декламировал один из главных героев).

В качестве оператора Валерия получила свой первый опыт на съемках порно. Об этом Германика рассказывала сама в одном из интервью. Чуть позже ее мать прокомментировала это так:

«Да, действительно был такой эпизод. Я прекрасно понимала, что дочь делает это не ради развлечения. Для Леры важны были люди, она исследовала психологию тех, кто участвует в такого рода фильмах».

Как бы странно это не прозвучало, но такой опыт ей сильно пригодился. Свою первую короткометражку Валерия сняла в восемнадцать лет, назвав ее «Сестрами». В кадре немолодая подвыпившая женщина с сигаретой в руках, которая отрешенно смотрит куда-то в сторону пока что неизвестного нам собеседника, после чего вдруг отчетливо произносит: «Я не буду ничего говорить, пока работает камера». Несмотря ни на что, диалог Германики со своей сестрой продолжается и длится целых семнадцать минут. В той случайно оброненной фразе сестры Валерии заключалась вся суть тогдашнего творчества молодого режиссера. Она до последнего не выключает свою камеру, терпеливо дожидаясь, когда в нее начнет просачиваться реальность, которую российский зритель уже давно позабыл. И когда это случается, ты пристально, словно завороженный, смотришь на экран даже в те моменты, когда хорошо бы отвести глаза от стыда.

Разумеется, так называемое «синема верите» не у нас придумано. С ним, кажется, еще с 60-х носятся и, судя по братьям Дарденнам, которые чуть ли не каждый год приезжают в Канны за своей заслуженной Золотой пальмовой ветвью, оно еще долго пробудет в почете. Суть в том, что Германика — одна из первых, кому пришло в голову привить жесткий реализм и всю ту вытекающую из него порнографическую искренность на отечественную почву. Всходы не заставили долго себя ждать. В 2006-м году разморенные июньской жарой зрители «Кинотавра» пришли на документальную картину с нежным названием «Девочки». Фильм вел рассказ о трех днях из жизни крикливых неполовозрелых школьниц. Дистанция между автором и героями при этом была равна нулю, жизнь как она есть: каникулы, заветный пирсинг в пупке, посиделки в подъезде с джином-тоником и дешевыми сигаретами, получение паспорта и горькие слезы участниц, за которыми подглядывает будто бы невидимая камера Германики. Лента произвела эффект разорвавшейся бомбы. Жюри вручило двадцатидвухлетней Германике приз за лучшую короткометражку, критики провозгласили «Девочек» манифестом «новой искренности», зрители тут же дали Валерии прозвище «Ларри Кларк в юбке», а продюсер Толстунов тем временем, вероятно, серьезно задумался над тем, как продвинуть молодое дарование в массы.

Очередной триумф должен был состояться на следующем «Кинотавре». Документально-игровая драма «День рождения инфанты», на которую Лера возлагала большие надежды, была представлена уже в главном конкурсе. Но вместо оваций под конец премьеры в зале прозвучал лишь возмущенный свист. Картина о людях, увлеченных садомазохистской субкультурой, показалась фестивальной публике злой, неприятной и чересчур откровенной. Тем не менее, невзирая на подобные нелицеприятные эпитеты в адрес своего творчества, Германика спустя год сняла свой первый — целиком и полностью — постановочный фильм. На постере к картине красовался не слишком приличный жест, а в названии было выведено весьма неробкое «Все умрут, а я останусь». И в подтверждение того, что все это не столько хамство и провокация, сколько демонстрация своих собственных сил Валерия привезла в Москву два приза Каннского кинофестиваля-2008: специальное упоминание жюри в конкурсе «Особый взгляд» и молодежный приз «Недели критики».

«Все умрут, а я останусь» — парафраз «Девочек» на художественный лад, но сделанный с такой лихостью и профессионализмом, что диву даешься. Хорошие актеры играют здесь по сценарию талантливейшего Александра Родионова, а их старания фиксирует на камеру один из лучших в стране операторов Алишер Хамидходжаев. Жизни в кадре от этого меньше не становится. Картина говорит и дышит. Не произнося при этом ни слова о трудных подростках, авторы очень талантливо, с каким-то едва уловимым трепетом рассказывают о трудном возрасте. О том самом возрасте, когда произносятся наивные клятвы о вечной дружбе, после которых рано или поздно на языке возникает горьковатый привкус первого, возможно, самого болезненного в жизни предательства. Пожалуй, именно в художественном дебюте Германики и заключилась доподлинная мощь той «новой искренности», о которой писала пресса в нулевых. И мощь здесь не в бытовом правдоподобии, не в туповатом школьном сленге, не в количестве выкуренных сигарет или выпитых баночек вишневого «Хуча», а в ощущениях, которые испытываешь к финалу этого поразительного фильма, когда понимаешь, что девочки закопали в холодную землю не только умершего кота, но и свое беззаботное детство.

По всем законам логики после «Все умрут, а я останусь» большие студийные боссы должны были закидать начинающего режиссера большими заказами. Но почему-то сложилось так, что Германика сидела без работы ровно до тех, пока Константин Эрнст не решил создать ревизионистскую «Школу». Этот не слишком удачный с точки зрения режиссуры телепроект заставил Германику, увы, оттоптаться на месте. На вопрос «Чувствуете ли вы какую-то разницу в качестве между «Школой» и «Все умрут, а я останусь?», девушка после съемок последней серии честно ответила:

«Мне кажется, что во «Все умрут» актеры лучше играют. Главная производственная задача на «Школе» была — очень быстро снимать, а моя задача — не терять качество. Но некоторые моменты я упустила. Там много косяков, «Школа» для меня — проект-косяк. Я не отдыхала, постоянно снимала. Нельзя было снимать по три сцены в день, как это было на фильме, надо было снимать по пятнадцать».

С другой стороны, «Школа» в контексте отечественного телевидения — это действительно прорыв в стратосферу. Впервые стране было не все равно, что показывают в прайм-тайм. Охали народные учителя, ахали представители РПЦ, закатывали глаза на лоб коммунисты и прочие презабавные люди, дружно взывавшие руководство Первого канала к совести, уже традиционно требуя «сжечь, запретить и растоптать». Прогрессивная общественность тем же временем устраивала жаркие споры о проблемах современного образования и подрастающего поколения. А целевая аудитория пыталась убеждать своих родителей в том, что в их учебных заведениях не курят, не пьют и не ругаются матом. «Школа» стоически выдержала 60 эпизодов, после чего была благополучно позабыта как преданными поклонниками, так и ярыми ненавистниками. Но в историю она, безусловно, войдет. Хотя бы как один из немногих российских сериалов, который при желании можно было досмотреть до конца.

в блог | подписаться на rss 

© COPYRIGHT 2000-2009 Настоящее кино - Главная Киноафиша страны ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ | РЕКЛАМА
Издается с 13/03/2000 :: Перепечатка материалов без уведомления и разрешения редакции возможна только при активной гиперссылке на www.FilmZ.ru
Координатор проекта Themes.ru, главный редактор on-line журнала Настоящее КИНО Александр С. Голубчиков
программирование Александр Десятник, Юрий Римский :: хостинг предоставлен провайдером Qwarta.ru
Журнал "про Настоящее кино" зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № 77-18412 от 27 сентября 2004 года.