Индустрия хронических развлечений меняется на глазах – трансформации стремительны и фундаментальны, и теперь мы вынуждены вновь задаться вопросом, что же такое телевидение. Чтобы прояснить текущее положение дел и развеять некоторые спекуляции, «Настоящее кино» обратилось к Аманде Лотц, адъюнкт-профессору Мичиганского университета, историку и теоретику телевидения, автору книги The Television Will Be Revolutionized, в которой ею изложена периодизация истории малого экрана и объявлено пришествие постсетевой эры.
С момента выхода Вашей книги прошло 5 лет. Что изменилось за это время? Какую общую характеристику индустрии Вы бы дали сейчас? — Мы увидели еще больше экспериментов, но ни один из них не сработал так, чтобы привнести новые радикальные изменения в существующие порядки. Примеры вроде первоначального успеха Netflix подхлестнули воображение, но я не думаю, что мы станем свидетелями масштабных сдвигов, пока не появится какая-то экономически состоятельная замена или хотя бы дополнение сложившимся производственным практикам.
Интернет-компании обретают все больший вес. Давайте отдельно обсудим три самых заметных примера. Первый – упомянутый Вами Netflix. Совсем недавно там состоялась первая настоящая премьера – «Лилихаммер*». — Я весьма скептически оцениваю потенциал оригинальных программ Netflix. Думаю, люди просто дождутся, пока эти шоу появятся где-то еще. Я не могу представить, что бы такое они могли снять, дабы обеспечить значительный приток подписчиков. Иными словами, трудно расценивать Netflix в качестве замены традиционному телевидению.
«Лилихаммер» разрывает привычное индустриальное уравнение: это не просто полноценный сериал без канала – все серии первого сезона вышли скопом в один день. — Я нахожу идею предоставлять в один присест весь сезон целиком, как это произошло с «Лилихаммером», интригующей. Подозреваю, что это важно для разрыва со старыми нормами.
Год назад о Netflix говорили чуть ли не как об убийце традиционного телевидения, потом акции гиганта сильно упали в цене, и от него стали отмахиваться, словно это всего лишь назойливая муха. — Шумиха, поднявшаяся в начале 2011 года, была вызвана тем, что Netflix предлагал удобный сервис с привлекательным ценником – внушительная абонентская база, накопившаяся к тому моменту, позволяла не жадничать. Но не было никаких сомнений, что их экономика должна измениться, и когда это произошло, многие отказались платить больше.
Так что же такое Netflix в среднесрочной и отдаленной перспективе? — В долгосрочной перспективе Netflix будет вынужден взымать со своих подписчиков гораздо больше, чем сейчас, чтобы обеспечить их тем контентом, который им хочется смотреть. Сомневаюсь, что большинство сможет позволить себе такие траты, ведь сверх этого каждый месяц нужно оплачивать счет за кабельное телевидение. Причем Netflix не кажется предпочтительным вариантом, потому что отказ от кабельного будет означать отказ от прямого эфира.
Второй случай – Hulu. В своей книге Вы между делом высказываете гипотезу, согласно которой в будущем Большая Четверка может объединить свои усилия в рамках некоей общей платформы. Итак... Hulu, которым совместно владеют NBC-Universal, Fox Entertainment Group и Disney-ABC Television Group, – это Ваш сбывшийся прогноз? — Нет, Hulu ничего не заменяет. Вообще, я не удивлюсь, если через пару лет он и вовсе сгинет. Не думаю, что я прогнозировала это «совместное усилие» – просто студии самостоятельно попытались действовать в обход сетей, и, на мой взгляд, у этой затеи хороший потенциал.
Третий – YouTube. С самого начала этот видео-хостинг позиционировал себя как некий ответ традиционному телевидению – начиная со слогана и заканчивая самодовольными рапортами, в которых компания сравнивает свои миллиарды просмотров с аудиторией крупнейших телесетей Америки. И вот в прошлом году было анонсировано, что сервис Google станет площадкой для сотни профессиональных каналов. — YouTube продолжает развиваться, и в нем на деле столько разного! Я не рассматриваю его в качестве колыбели крупных форм телевидения. YouTube – важный дистрибьютор видео, тут никаких вопросов, однако я склонна полагать, что он скорее зачинает новый бизнес, а не соперничает со старым.
Недавно закончился первый сезон «Пионера-1*» (Pioneer One), фантастического сериала про коммунистов с Марса, снятого на пожертвования специально для торрент-трекера. На Ваш взгляд, может ли краудфандинг применительно к телевидению стать серьезной силой? — Я не смотрела «Пионер-1». Но я по-прежнему считаю, что у краудфандинга есть будущее. Правда, куда более знаменательным событием станет попытка уже состоявшейся студии опробовать такой способ финансирования.
Несмотря на то, что сегодня может показаться, будто телевидение вскоре окончательно перекочует в интернет, некоторые аналитики считают, что существующая бизнес-модель так и останется доминирующей. — Столь категоричная формулировка – результат недопонимания. Думаю, угроза нависла над «каналами»: раньше они были посредниками, в которых нуждались студии, а теперь интернет позволяет достучаться до зрителя напрямую. Кроме того, студии могут обратиться непосредственно к кабельным провайдерам и вместе с ними поэкспериментировать с доступом к контенту. Представление об ожесточенном противостоянии интернета и кабельного телевидения ошибочно, потому что в большинстве случаев обе услуги идут в одном пакете, который предлагает та или иная компания. Другими словами, «кабельные» провайдеры отнюдь не в опасности, потому что они по-прежнему обеспечивают ваш выход в Сеть. Если люди станут смотреть программы онлайн настолько часто, что этот объем станет проблемой, то операторы просто повысят соответствующие тарифы, поскольку они не смогут взымать столько же за «кабель». Чтобы угроза обрела реальные очертания, должно произойти полное замещение – кочевание отдельных шоу погоды не делает. Например, должен быть удобный способ смотреть новости и спортивные трансляции. Мы часто упускаем из виду, насколько многогранным может быть зрительский опыт, считаем само собой разумеющимся, что можем охватить его во всех проявлениях.
