Набивая в поисковиках имя Райана Джонсона — нашего сегодняшнего героя, — предвкушаешь нечто столь же захватывающее, как его фильмы, однако обнаруживаешь, увы, скучнейшую биографию классического умника-синефила. Читать это тошно и мучительно: родился в Мэриленде, вырос в небольшом городке Сан-Клементе, учился в Университете Южной Калифорнии, окончил Школу киноискусств.В надежде найти некий поворотный, ключевой жизненный момент, каким обычно уделяют большие абзацы в красноречивых таблоидах, открываешь ворох джонсоновских интервью, но и там сплошная тоска: «вот это кино на меня сильно повлияло», «ах да, вот эта книжка еще» и «вот этот режиссер, люблю его очень». О пламенной любви, которую автор вышедшей сегодня на экраны «Петли времени» испытывает к искусству, пожалуй, не слишком интересно читать, тем не менее и делать это совсем необязательно — любовь свою автор вполне успешно ретранслирует на кинопленку, которая, кажется, уже трижды ответила ему трепетной взаимностью. Сценарий своего первого полнометражного фильма будущий режиссер написал в 1997 году, после чего семь долгих лет искал деньги, чтобы это кино поставить. Полученных $475 000, часть из которых была взята взаймы у друзей и родственников, хватало впритык: снимался «Кирпич» на задворках школы родного Сан-Клемента, монтаж картины производился на домашнем компьютере, саундтрек был записан Нэйтаном Джонсоном, двоюродным братом режиссера, по совместительству фронтменом группы с говорящим названием The Cinematic Underground.
Премьера «Кирпича» состоялась там, где кротких дебютантов награждают многообещающей припиской «молодой независимый» — на «Санденсе». С кинофестиваля Джонсон увез специальный приз жюри в категории «Драматический фильм», статус «надежды всия Голливуда» и сотню газетных вырезок с восторженными откликами прессы. «Кирпич», впоследствии обретший в киноманской тусовке культовый статус, оказался и впрямь стилистически безупречным жанровым экспериментом, без преувеличения триумфальной вылазкой на территорию жанра, собственно говоря, умершего уже много лет назад. Как известно, в новом тысячелетии нуар воскрес, но сильно растерял в величии, превратился в самопародию, которую почему-то сильно хотелось похоронить вновь. Играться в жанр легко, оттого, наверное, в нулевых каждый второй напяливал на главного героя шляпу, принуждая бедолагу два часа хмурить брови, мокнуть под дождем и коситься в сторону роскошных femme fatale. Джонсон, большой поклонник Хэммета и Чандлера, в своей дебютной работе демонстративно наплевал на стиль, но с невероятной точностью воспроизвел то, что многим оказалось не по зубам — тональность нуара.
Классический детективный сюжет разыгран в фильме старшеклассниками. Джозеф Гордон-Левитт, похожий, как две капли воды, на молодого Цоя, расследует убийство экс-герлфренд, которая незадолго до того, как упасть замертво, пыталась встревоженным голосом убедить главного героя, что с ней всё в порядке. Холодный тоннель, где школьник найдет тело растрепанной, похожей на Лору Палмер блондинки, сыграет роль кэролловской кроличьей норы, откуда повыпрыгивают несовершеннолетние роковые красотки и убежавшие с уроков гангстеры. Тут, наверное, впору поговорить о неестественности происходящего на экране. Впрочем, кого это волнует, когда основной закон хорошего детектива столь безукоризненно выдержан: наблюдая сюжетные перипетии «Кирпича», ты полтора часа ты сидишь в неведении, а за пять минут до финальных титров звонко бьешь себя по лбу, удивляясь, как можно было не догадаться всему сразу. Это почти забытое чувство и это, в общем-то, дорогого стоит.
После шумихи, которую наделал «Кирпич», Джонсон делает смешное видео для группы, чье название, можно перевести как «Горные Козлы», а спустя пару месяцев презентует необязательных, по большому счету дурацких, хотя и страшно, несмотря ни на что, милых «Братьев Блум». Авантюрную комедию про мошенников, пустившихся во все тяжкие, принято слегка поругивать. Отчасти из-за того, что в «Братьях» режиссер зачем-то подражает Уэсу Андерсону (невыгодное сходство усиливается в картине актером Броди), отчасти из-за того, что в отличие от последнего у Джонсона беда с чувством юмора. «Братья» — достаточно издевательское развлечение. Это, судя по всему, вызвано генетической предрасположенностью автора быть высокомерным умником, даже валяя дурака. Как всякое кино об искусстве, похождения братьев Блум сопровождается интертекстом. Тут, впрочем, этот интертекст достигает той интенсивности и густоты, когда все самые смешные шутки намекают на невежество зрителя. Под легкомысленной формой скрипит умный-преумный концепт. Сидишь, например, весь фильм, думая про знакомые имена героев, а потом открываешь к своему стыду «тривию», а там абзац про отсылки к джойсовскому «Улиссу», который ты в свое время так и не смог дочитать. Вдобавок три десятка красивых неопознанных цитат, две сотни референций на авантюрную классику и странное ощущение, что кино про мошенников делал мошенник. О новой работе автора, фантастическом боевике «Петля времени», мы расскажем уже сегодня. Никак не можем определиться, перемудрил Джонсон или недомудрил, и на какое время брать билет, чтобы посмотреть кино еще раз.
// Настоящее кино