В рамках промо-кампании фильма «Облачный атлас» мы пообщались с актерами Хьюго Уивингом и Пэ Дуной. В нашей беседе солировал Уивинг, а потому, вполне закономерно, что помимо прочего мы расспросили его о третьем «Хоббите» и конфликте с Майклом Бэем.
— Из основного актерского состава картины только у вас совершенно однозначные персонажи: исключительно положительный, не сделавший ничего плохого, и исключительно отрицательный. Не возникало ли у вас мыслей типа: «Почему именно мне приходится играть такого персонажа?» Хьюго Уивинг: Такова природа конкретно этого фильма, персонажей, которых мы играем. Любой герой — это задача, которую надо решить, и наши герои, на самом-то деле, очень разнообразные. К каждому нужен индивидуальный подход. Для каждого поступка у них есть свои собственные причины. Мои герои (не только в этом фильме, но и в других картинах) — это обычные люди, а не просто злодеи, такие мне не очень интересны. Это своего рода исследование чужого разума, который может быть разумом любого человека. В этом и заключается работа актера. Я не думаю, что здесь важна моя собственная личность. Я играю того, кого вы можете посчитать злодеем, но это не имеет отношения ко мне, я как человек в этом не отражаюсь. Это роль, это актерская работа. Так что, проблемы в этом я не вижу. — А что вы скажете? Хотелось ли вам изобразить в этом фильме злодейку?
Внимание! СпойлерПэ Дуна: Я, по крайней мере, кое-кого в фильме убиваю. А это не очень хороший поступок. — Но вы же убиваете не просто так, а потому, что он застрелил вашу собаку. Это была месть.
ПД: Все зависит от точки зрения. Я могла и ошибаться, заблуждаться. О всякой ситуации могут быть разные мнения.
— Это уже не первый фильм Вачовски о протесте, о том, что следует бороться с системой. Вам не кажется, что, если мы будем постоянно раскачивать лодку, она, в конце концов, перевернется? Так происходит повсюду, то тут, то там начинаются революции. Вы не считаете, что это опасно? ХУ: Разумеется. Конечно же, любые перемены потенциально опасны, особенно для тех, кто этих перемен не желает. Если человек живет при репрессивном режиме, стремление к переменам становится еще опаснее. Но иногда самые богатые на репрессии режимы и оказываются наиболее склонными к переменам. Так что, этот вопрос надо адресовать скорее тем, кто существует при таком режиме: готовы ли они сопротивляться и, возможно, погибнуть? Этим и хороши наши герои, они ведь самые обыкновенные люди, а иногда даже и не совсем люди. Перемены влекут к себе. Иногда даже решения принимать не приходится, перемены попросту притягивают к себе людей, и наоборот. А если ты руководствуешься именно этим, то вряд ли думаешь об опасности, о последствиях этих перемен, даже если они угрожают твоей собственной жизни. Что бы мы ни делали, каждый поступок влияет на что-то, меняет чью-то жизнь тем или иным способом. Мы можем лишь делать то, во что верим, и поступать так, как считаем правильным на текущий момент. И если надо раскачивать лодку, то мы раскачиваем лодку. А если лодку раскачивать не хочется, то мы живем спокойной, пусть и подавляемой жизнью… Но решать только нам.
Хьюго Уивинг в фильме «Облачный атлас»
— Что будет происходить в третьей части «Хоббита»? И будете ли вы участвовать во всех трех фильмах? ХУ: Я не знаю пока, но это тот же самый герой, что и во «Властелине колец». Элронд фигурирует в обоих книгах, но будет ли он участником всех шести фильмов, я не знаю. Это тот же самый эльф, и если вы читали книжку, то знаете, чем там все заканчивается. Были сделаны определенные изменения, кое-что добавлено Питером и другими авторами, но эти материалы взяты из книг Толкина, так что там будут и элементы из «Сильмариллиона», и из других историй. Некоторые персонажи, например, Леголас и Галадриэль, в книге не фигурировали, но появятся в фильме. Что касается третьего фильма, то я знаю об этом так же мало, как и вы. Когда мы начинали снимать, планировалось только два фильма, и Питер не собирался заниматься постановкой, передав режиссерский пост Гильермо дель Торо. С тех пор и концепция фильма поменялась, и, я полагаю, что превращение дилогии в трилогию произошло не без причины, но появлюсь ли я в третьей части, сказать не могу — не знаю. Это вполне возможно, но уверенности нет. Но на дополнительные съемки я однозначно поеду, потому что с Питером и Средиземьем всегда так: от них невозможно уехать. — То есть, съемки третьего фильма еще не начинались? ХУ: Третьего — нет. Возможно, отснятого материала уже сейчас хватает на три части, но досъемки все равно будут. По-моему, не закончена работа над батальной сценой в конце второго фильма, которая, как я понимаю, теперь переедет в концовку третьего. В общем, съемки еще будут.
— Вопрос к вам обоим: в чем для актера заключается различие между работой в студийном и в независимом кино? ХУ: Всё зависит в первую очередь от людей, с которыми работаешь, и от того, как эти люди взаимодействуют. Обычно на небольших картинах с небольшим же количеством людей, над ними работающих, общение происходит проще и легче. Не всегда, конечно. На крупных картинах взаимодействие осложняется — но тоже не всегда. «Облачный атлас» — большое кино с большим количеством работающих над ним людей, но общение при этом было налажено прекрасно. Очень сильным было ощущение единства между нами всеми. Сниматься в этом фильме было одно удовольствие. Но у меня бывало и так, что чувства единства и радости во время работы над большими студийными проектами были не таким сильным и очевидным, а бывало и так, что не было даже и этого на маленьких независимых фильмах. Но, как правило, чем независимее, скажем так, картина, чем меньше на нее тратится денег и чем меньше в ней задействовано людей, тем проще этим самым людям взаимодействовать и общаться. Но, повторяю, так бывает не всегда. Но если смотреть на ситуацию в целом, то большой разницы нет: и там, и там ты актер; и там, и там ты работаешь перед камерой.
Пэ Дуна в фильме «Облачный атлас»
— А что вы скажете? Вы играли в корейском кино, теперь — в международном европейском проекте. В чем для вас разница? ПД: Как сказал Хьюго, на съемочной площадке для актера особой разницы нет. Пришлось, конечно, как следует подналечь на изучение английского, потому что общаться-то надо было с англоговорящими людьми. Было очень радостное ощущение, словно ты находишься в кругу семьи. Но с актерской точки зрения я не заметила разницы между корейским или японским кино и работой над этой картиной, американо-немецкой, если я ничего не путаю. ХУ: Да, на самом деле, фильм формально немецкий, но действительно кажется интернациональным, потому что над ним работали изумительные люди со всех концов света.
— Короткий вопрос по «Трансформерам»: что же все-таки произошло между вами и Майклом Бэем? ХУ: Понятия не имею. Это была беседа один на один с журналистом, и мои слова были вырваны из контекста и поданы в не самой приятной форме. Другие это немедленно распространили, полностью изменив значение того, о чем я говорил. Майкл Бэй начитался этих перепечаток, расстроился... Конфликт вырос на пустом месте, из-за ерунды.
