Мы встретились с Данилой Козловским, чтобы поговорить с ним о том, как он попал в вампирскую историю, расспросили о роли «хорошего русского», а также о будущих проектах самого кассового (после Хабенского и Безрукова) российского актера.
— Данила, говорят, что актеры в Голливуде чудовищно требовательные к окружающим, чудовищно пунктуальны... Удалось как-то прочувствовать это на себе?
— Мне удалось прочувствовать то, что люди в Голливуде — и актеры, и продюсеры, и режиссеры, — мегапрофессиональные, талантливые и пунктуальные. Требовательные в смысле профессии, отдачи и преданности своему делу и очень благодарны, если ты действительно работаешь для фильма. Они все понимают, что все друг от друга зависят. Они не могут друг друга подставить, не хотят этого, потому что все дорожат своей репутацией, своим местом и делом. Все это любят. И если они собираются ради чего-то, то они делают это настолько хорошо, насколько это возможно.
Зои Дойч и Данила Козловский в фильме «Академия вампиров»
— А как вообще получилось, что самый кассовый российский актер после Хабенского и Безрукова попал в такую вампирскую историю?
— Я был в Нью-Йорке года полтора назад и там встретился с несколькими кастинг-директорами. Это были просто встречи, без всяких обязательств с обеих сторон, просто задел на возможное будущее. И уехал оттуда. Спустя полгода мне позвонил мой агент и сказал: «Тебе можно попробоваться на новый фильм Марка Уотерса». Я попробовался. Пробы были по скайпу. Марк во имя экономии времени решил действовать напрямую. Все материалы отправили в Лос-Анджелес, и там уже принимали основное решение с продюсерами. Меня утвердили. А через какое-то время выяснилось, что Марси — кастинг-директор, которая всё время работает с Марком Уотерсом, — встречалась с одной из своих коллег, которая, в свою очередь, дружит с одной из кастинг-директоров, с которой я встречался, когда был в Нью-Йорке. И они просто сидели и разговаривали, Марси пожаловалась, что не может найти актера на такую-то роль, рассказала, в чем дело, и та сказала: «К моей подруге года полтора назад приезжал один русский артист, может быть, тебе имеет смысл его попробовать?» Таким образом вышли на меня, через моего агента, и таким образом я попал в проект. — То есть, получился этакий handshake?
— Может быть, и handshake... Но получилось вот так, совершенно удивительным образом.
— Поскольку не все читали книгу, расскажите о вашей роли. Это роль плохого русского? Что это за персонаж?
— Вот сам ваш вопрос говорит о том, что практически всё последнее время русские герои в фильмах только плохие. Нет, это главная мужская роль, это роль положительная, романтического, так сказать, героя, наставника в академии. Это человек, который влюбляется, который страстен, обладает самыми замечательными человеческими качествами и неоднократно это доказывает. — То есть, стереотип, что русских надо брать только на роли плохих русских, в данном случае не сработал?
— К счастью, нет, и это для меня большая радость, что моя страна и моя нация представлены в несколько отличном образе, чем тот, к которому все привыкли.
— Как вы готовились к картине? Смотрели «Сумерки», читали книги?
— Я не смотрел «Сумерки» специально, во-первых, потому что это совершенно разные истории, а во-вторых, чтобы не попадать, так сказать, в настроение. Конечно, я прочитал книги. Я занимался в зале, занимался с педагогом английским, с преподавателем диалектов уже непосредственно, когда работал над текстом сценария. Были репетиции с каскадерами, специальная диета. Ну и репетиции с Марком Уотерсом. — Диета? Пришлось похудеть для роли?
— Пришлось раскачаться, стать больше. Быть накачанным героем. Он же все-таки боец.
Кадр из фильма «Академия вампиров»
— Я правильно понимаю, что по настроению это все-таки ближе к «Настоящей крови», чем к «Сумеркам» или «Интервью с вампиром»?
— Наверное, да... Хотя ни к тому, ни к другому, на самом деле. Это больше к «Дрянным девчонкам», есть в нем что-то такое от этого фильма, потому что Марк чудесно умеет работать именно с этой эстетикой, культурой, с этой голой фактурой, со старшими классами. Только герои при этом вампиры. Такая у них особенность. Там очень много экшна, две любовные линии, дополняющие, как мне кажется, друг друга и развивающиеся не совсем обычным образом. — Почему получается, что в России больше снимают «всерьез и надолго», с назиданием потомкам, а в Голливуде даже независимые режиссеры подобных экспериментов не стесняются? Вампиры, зомби... У нас пойди сними такое. Только если где-нибудь во Владивостоке независимые режиссеры...
— Не знаю, честное слово. Во-первых, там с таким материалом умеют работать. Во-вторых, там уже есть определенная мифология, своя культура такого рода фильмов, а люди позволяют себе быть в хорошем смысле серьезными во всем этом, хотя и со здоровым чувством иронии. Играя, они в это верят по-настоящему, и это замечательно, потому что кинематограф же волшебная штука, и тут нужно быть ребенком, нужно смотреть на это, так сказать, детским глазом. Профессиональным, но детским. Американцы в этом смысле себе больше позволяют, чем мы. Мы как-то чересчур снисходительно к этому относимся. Может быть, это одна из причин, хотя я наверняка ошибаюсь.
— Павел Руминов сказал, что вы вместе с Лизой Боярской уже начали сниматься у него. Можно об этом проекте поподробнее?
— Первый проект, в котором я постараюсь выступить в совсем непривычном для себя амплуа. Как продюсер. Ну и более привычно, как исполнитель одной из ролей. Мы с Лизой пытаемся в этом фильме рассказать замечательную историю, которую написал Паша Руминов. Я очень этого жду. Мы начнем в марте. Рабочее название фильма — «Статус свободен», это, если говорить совсем просто, про то, как мальчика бросил девочка, и он пытается с этим справиться. Есть три фазы. Первая — когда он ненавидит, очень понятная фаза. Вторая — когда он пытается ее вернуть, а третья — когда он с ее помощью понимает, что в их расставании есть много замечательного, как бы это ужасно ни звучало, и много положительного и правильного смысла — в будущем, естественно, когда всё уже закончилось. И что не нужно бояться расставаться, когда невозможно уже ничего вернуть, что нужно идти дальше. И иногда ты становишься с этим человеком намного ближе, приобретаешь невероятно важные опыт, чувства, эмоции, которые в дальнейшем помогают тебе двигаться дальше.
Данила Козловский в роли слепого альбиноса в фильме «Хардкор»
— С Ильей Найшуллером всё совсем по-другому?
— У Ильи Найшуллера совсем другая, необычная для меня история, это такой фильм-комикс, от первого лица, и это первый мой опыт, когда я изображаю уж совсем отрицательного героя, негодяя и мерзавца. Слепого альбиноса, который владеет телекинезом. Посмотрим в конце следующего года. — А что с «Дауншифтером»?
— Пишем сценарий. Готового пока еще нет.
