Ангелина Никонова участвует в конкурсе «Кинотавра» со своей второй режиссерской работой «Велкам хом». Ее предыдущий фильм «Портрет в сумерках», участвовавший в «Кинотавре» двумя годами ранее, получил признание на многих международных киносмотрах. О фильме про жизнь эмигрантов в Нью-Йорке и о настоящем кино мы пообщались с режиссером.
Расскажите, пожалуйста, каким образом родилась идея новой картины, откуда взялся этот сюжет?
Мы заканчивали «Портрет в сумерках» в Нью-Йорке, и на стадии пост-продакшна фильма я повстречалась со своим давним другом Кареном Карагуляном и нашла его в достаточно тяжелом эмоциональном состоянии, потому что к тому времени он жил в Америке, в Нью-Йорке, достаточно давно и практически все это время работал в магазине персидских ковров, но волею судьбы стал сниматься в небольших независимых проектах. И на момент нашей встречи он окончательно понял, что без кино ему жизни нет. Но на этом этапе его супруга стала ждать четвертого ребенка, у них семья большая, и работу, которая приносила ему ежемесячный доход, невозможно было бросить. И в этом конфликте чувств существовал мой дорогой друг, которому я предложила написать для него главную роль в фильме взамен на внедрение в сценарий некоторых историй из его жизни. Так начал рождаться «Велкам хом» о жизни эмигрантов, и о современных людях, которые выбрали другую географическую точку для определения дома. Мне давно хотелось исследовать тему «Что есть дом в наше время», когда границы открыты, когда почти все говорят на английском, принятом международном языке, со своими акцентами, которые свидетельствуют о разнообразных культурах. Но разве что свидетельствуют, а культуры как таковые растворяются в эпоху глобализации.
Как вы набирали актеров для проекта?
Мне было важно, чтобы основные герои, которых пять (фильм рассказывает истории пяти разных людей, у которых одно общее: они выбрали своим домом Нью-Йорк), звучали по разному, чтобы у каждого был свой акцент на английском языке. Поэтому основной состав актеров — это актер из Армении, актер из Великобритании, только что приехавший в Нью-Йорк, это Ольга Дыховичная, это великолепная русская пожилая дама Галина Переломова, которая ни сном, ни духом не думала, что она будет сниматься в кино в свои годы; и финская актриса, тоже борющаяся за место под солнцем в американской киноиндустрии и проходящая через ряд сложностей из-за своего финского акцента. Всё, что касается второстепенных ролей, то это американские актеры, некоторые из них начинающие, некоторые с большим опытом. Снимая малобюджетное кино, сложно задействовать американских актеров, состоящих в актерском профсоюзе. Это влечет за собой совершенно другого уровня затраты, поэтому в основном так: либо это начинающие, либо только приехавшие в Нью-Йорк.
Если говорить о финансировании: прошлый фильм вы делали в России, это одна модель привлечения финансов. Этот вы делали в Штатах. Есть ли разница в подходе к финансированию?
Ну, во-первых, прошлый фильм я снимала в Ростове-на-Дону, это была, скажем прямо, не Москва, поэтому тот минимальный бюджет, который у нас был, позволил нам снять полнометражный фильм такого масштаба. Поэтому в России или не в России — это не совсем верно. Если бы я снимала не в Нью-Йорке, а, скажем, в другом штате или в американской глубинке, тоже было бы проще. Но Нью-Йорк как таковой, как и Москва, влечет за собой большие траты. Поэтому масштаб нашего ужимания в бюджет был чуть ли не крупнее, чем на «Портрете в сумерках», то есть, нам было еще тяжелее, потому что картина крупнее и по количеству актеров, и по количеству локейшнов, и по количеству перипетий, связанных с детьми, стариками, животными, полицейскими и так далее. Финансирование также искалось в России, это русская картина, просто локейшн у нее нью-йоркский.
По структуре это больше история типа «Сука-любовь», в которой переплетаются разные истории и судьбы, или же это совершенно обособленные персонажи?
«Сука-любовь» скорее имеет новелльную структуру, несмотря на то, что герои пересекаются. У меня же герои и их истории пересекаются еще сильнее, и вязь мельче, скажем так. Референс был бы наверное ближе к «Реальной любви», потому что героев много.
По настроению это больше комедийная история?
Настроение другое, нежели в «Портрете в сумерках». В этот раз мне было важно изменить вектор настроения, сделать картину легче, более ориентировать ее на зрителя, нежели на критиков.
Как, на ваш взгляд, авторское кино может быть коммерчески успешным?
Конечно, этому есть известный пример — Вуди Аллен. Это абсолютно авторское и действительно коммерчески успешное кино. Единственное — у Вуди Аллена есть невероятная роскошь задействования тех элементов, которые продают картину во всем мире, это известные актеры, узнаваемые лица, громкие имена, но при таком стечении обстоятельств — почему бы и нет? Самое что ни на есть зрительское кино является авторским.
Что такое, по-вашему, настоящее кино?
Настоящее кино… Это очень хороший вопрос, потому что сейчас, в контексте конкурсной программы «Кинотавра» я вижу, как критики пытаются отделить женское кино от мужского кино. Я считаю, что это совершенно неверно, такого не бывает. Бывает настоящее кино и бывают потуги в кинематографе, назовем это так. Настоящее кино, несмотря на то, что кинопленки как таковой все меньше и меньше используется, это некое аудиовизуальное цельное полнометражное произведение, хотя может быть и короткометражное, конечно, которое задействует зрителя эмоциональное, интеллектуально и психологически.
