Интервью с Валентиной Лукащук и Дарьей Савельевой о сериале «Выжившие»

В этот четверг на Окко выйдет новая серия оригинального проекта сервиса — многосерийной драмы об пандемии «Выжившие». Мы пообщались с исполнительницами главных ролей Дарьей Савельевой и Валентиной Лукащук и выяснили, что нужно делать, чтобы выжить в постапокалиптическом мире.

Как вы попали в проект, и что вам понравилось в истории/героине, что вы согласились принять в нем участие?

Дарья Савельева: Мне позвонили и предложили сразу роль Насти (попробоваться на неё). Мне скинули сценарий первых двух серий, я прочитала и мне показалось это весьма интересным и захватывающим. Потом мы созвонились по скайпу с режиссёром Андреем Прошкиным, обменялись мнениями и начались уже очные пробы с партнерами. Спойлер: Андрей (режиссер) сказал: «ну ты типа потом уснёшь и все это время будешь спать», — от такого я не могла отказаться (смеется).

Валентина Лукащук: Предложение сняться в проекте мне поступило удаленно, когда мы все сидели на карантине, поскольку вживую мы не могли встретиться из-за локдауна. С режиссером Андреем Прошкиным пришлось знакомиться по зуму, обсудили сценарий, и он сказал, что когда запреты снимут, тогда будут пробы с партнерами. В общем, так я и попала в проект. Зацепило меня предложение тем, что там есть, что играть. Как актрисе — это большое везение, поскольку герой все время меняется, находится в экстремальных ситуациях. Конечно, сыграть в таком апокалиптическом фильме мне повезло. Еще более любопытно на это смотреть со стороны, на экране, не думая о том, что я там снималась. Смотрю как чужой проект, и меня это очень впечатляет — масштаб бедствия и все происходящее на экране.

Читая сценарий, не возникало ли желание сыграть какого-то другого персонажа или вы сразу же стали себя отождествлять с предложенной героиней?

Дарья: Нет, у меня не возникло желания сыграть какого-то другого персонажа, кроме Насти. Поскольку мне изначально предложили играть эту героиню, я абстрагировалась от всех остальных и сфокусировалась исключительно на ней.

Валентина: Я сразу влюбилась в свою героиню, так как у нее очень много изменений. Я успела сыграть и учительницу, и девчонку-оторву, потом сломленного, зашуганного человека и в конце (внимание, спойлер) поднять бунт. Так как за одну роль у меня была возможность сыграть столь разнообразного персонажа, я, конечно же, сразу же ухватилась за нее, и влюбилась. Если бы у меня была возможность выбирать мужскую роль, то я бы очень хотела сыграть Тайсона (Сергей Бондарчук). Мне кажется, было бы классно, если бы этого персонажа сыграла девушка с таким же набором характерных черт.

Есть ли что-то, что вас раздражает в вашей героине, и что-то, за что вы ее любите?

Дарья: Раздражает ее слабость и трусость в каких-то ситуациях, что даже ребенок на ее фоне взрослее. А всему виной, это личная, не сложившаяся, страшная жизнь с Шадриным (Артур Смольянинов), оттуда куча комплексов и забитости. Однако несмотря на это — она классная.

Валентина: В первых сериях мне не нравилось, что она ведет себя с Паном (Тагир Рахимов) очень агрессивно, надменно и пофигистически, не щадя его чувств. Не нравилось то, что моя героиня могла легко переступить через чувства других людей. К примеру то, что она сняла какого-то парня (ухажер Насти) и ей абсолютно не стыдно перед Настей и ее дочкой (Виталия Корниенко). Она просто спасает свою шкуру и ей на всех наплевать. А понравилось мне в ней то, что в сцене с яблоком, когда она стоит в очереди, она видит, что люди… люди с детьми — голодают, а она как блатная берет эти продукты, щелкая всех по носу, а потом уйдя ото всех, ей самой от себя становится тошно. Вот это мне в ней и понравилось, что благодаря этой трагедии в ней вскрылось, что-то человеческое, сострадание к тем, кто слабее. Она становиться постепенно человеком.

Как сильно в жизни вы отличаетесь или не отличаетесь от своего персонажа? Есть ли что-то, в чем вы с ним похожи, и наоборот — сильно различны?

Дарья: Абсолютно разные.

Валентина: Схожи мы с ней в том, что я, как и она — революционеры. Если я вижу несправедливость, то так же, как и она способна поднять бунт. Меня еще так в институте называли — Маленький Ленин. У меня получается диктовать людям свои правила. А вот не похожи мы с ней в пофигистичности, в отношении к людям — это, конечно, не мое. Я не настолько самоуверенная, как она. У меня все время какие-то сомнения, в которых я часто пребываю, а моя героиня более решительная.

Какие чувства вы испытывали, снимаясь в подобном проекте в самый разгар пандемии?

Дарья: Рабочие чувства испытывала (смеется). О пандемии думать было некогда, переживала, чтобы только не закрыли проект.

Валентина: Это был очень интересный опыт, поскольку в процессе съемок я представляла себе, что все происходящее — на самом деле. Если докрутить всю эту историю с настоящей пандемией, мне кажется, мы бы не далеко ушли от того сюжета, что разворачивается в «Выживших». Когда люди стоят в очередях, а за буханку хлеба могут убить друг друга. Я же помню, как в постсоветское время в магазинах не было еды, и мне было очень интересно, и вместе с тем, страшно входить в это положение. Видеть мертвых людей на улице, представлять, что у тебя нет воды и света, и думать, чтобы я в этом случае делала. Каким бы в жизни я стала героем — добрым или отрицательным в подобной ситуации. Считаю, что мне очень повезло сняться в таком проекте, представить все это, и что-то осознать для себя.

Если бы наш мир оказался в подобной ситуации, чтобы вы пытались предпринять?

Дарья: Да не дай Бог! Тьфу-тьфу-тьфу… Я бы собрала всех своих близких, друзей и собак в безопасном месте, и пытались бы жить в новом мире. Вообще я даже представлять этого не хочу, тяжело отвечать на такие вопросы. Это все теория, практика — другое.

Валентина: Я точно старалась бы выжить, найти сильных людей, либо самой собрать группу, которые не хотят со всем происходящим мириться, и им не все равно. Искать любой выход и спасение. Я была бы такой — активисткой.

В роли кого вы себя видите в подобном мире: в роли лидера, который способен сплотить и повести за собой людей? Или может волк-одиночка? Жертва? Возможно, как пример какой-то персонаж из известного постапокалиптического проекта?

Дарья: По настроению надо смотреть… скорей всего, волк со своей стаей.

Валентина: Конечно же, я бы была лидером какой-нибудь группировки, как моя Олечка из сериала. Скорее всего это такие — униженные и оскорбленные, с которыми несправедливо поступают. Справедливость, как раз, нас и будет мотивировать, вдохновлять, и мы будем со всеми бороться.

Есть ли у вас любимый фильм/сериал о пандемии или на тему выживания в постапокалиптическом мире? И почему?

Дарья: Нет, я такие сериалы не смотрю.

Валентина: Безусловно, это классика — «Ходячие мертвецы». Мне нравится, что помимо зомби, там очень страшно рассказана история про одичавших людей, которые постепенно сошли с ума, и у них война идет уже между собой. Правда, в итоге шоу затянулось. Я считаю, что подобные истории нужно уметь красиво и вовремя завершить. Сезоне так на втором. Люблю также «Я — легенда» с Уиллом Смитом, а из последнего понравилась «Гренландия», где людям из-за угрозы падения на Землю астероида, необходимо добраться до какого-то специального института, чтобы спастись. Вообще, после участия в «Выживших», я очень полюбила этот жанр, и стала смотреть больше подобных проектов.

Вам не кажется, что в последние годы кинематограф стал романтизировать жизнь после конца света? Будь то американские «Ходячие мертвецы» или российская «Эпидемия». Видите ли вы в этом романтизм?

Валентина: Да, я вижу в этом романтизм.

Не возникает ли у вас мыслей, исполняя роли в подобных проектах, что миру действительно нужна перезагрузка? Что необходимо многое потерять и разрушить, чтобы человечество вновь стало ценить и дорожить своей жизнью?

Дарья: Абсолютно с вами согласна, так же как и в жизни, нужно что-то потерять, чтоб обрести (какой новый смысл, и понять кто ты в этом мире, и какая у тебя функция). Мир — он живой и ему нужна встряска, перезагрузка.

Валентина: Я считаю, что человеку всегда нужна перезагрузка. Пандемия для меня — это тоже самое, что война. Люди оказываются в непривычных для себя обстоятельствах, когда мир рухнул, и нужно все отстраивать заново, тогда и проявляются в таких экстренных ситуациях человеческие черты, героизм. Тогда у человека, что-то переключается, где-то внутри. Мне кажется человечеству это порой необходимо, чтобы перезагрузиться, и осмыслить, что мир вращается не только вокруг них. Твоя комфортная жизнь может закончиться в любой момент. Все может закончиться. Для меня апокалипсис или пандемия — это как военные времена. Мне кажется, что наши бабушки и дедушки во времена войны переживали, что-то подобное в душе.

Что для себя понимает ваша героиня, попав в новые жестокие реалии, в которых ей приходится существовать?

Дарья: У Насти за один день поменялась вся жизнь, она боится уйти из этого мира. Человек ни от чего не защищён, и осознание этого, по-настоящему действительно страшно.

Валентина: Моя героиня, как раз, это и понимает, что мир, оказывается, не только вокруг нее вращается. Что завтра может произойти все, что угодно. Тот, кто был вчера слабым, сегодня становиться сильным, и наоборот. И тут включаются, какие-то более глубинные вещи. Если в начале шоу моя героиня была сильной, то впоследствии она потерялась, поняв, что лучше помалкивать, если ты хочешь выжить. Ближе к концу она понимает, что больше невыносимо молчать, терпеть все унижения, быть подопытными крысами для какого-то там непонятного института, и как следствие у нее внутри происходит революция, и она зазывает людей на бой. Все как на войне. Самое главное, как я считаю, ты не можешь в таких обстоятельствах выжить один. Если в нормальном мире ты способен жить как одиночка, посылая всех вокруг и строишь свою жизнь только вокруг себя, то в новых реалиях апокалипсиса, один ты не выстоишь. Ты начинаешь видеть людей вокруг себя, и делаешь вывод с кем ты будешь — с хорошими или с плохими, и кто ты вообще есть. Выжить одному не получится, поскольку в данной ситуации — один в поле — не воин.

С какими из трудностей, физических или моральных, вам пришлось столкнуться на съемках? Что из них вам далось сложнее всего?

Дарья: Авария в автобусе. Было физически сложно с выбиванием стёкла, да и вообще представить, что человек там чувствует и как реагирует. И, конечно же, мои любимые сны. Оказалось, не так просто спать в кадре (постоянно хотелось то сглотнуть слюну, то зачешется или задергается глаз.

Валентина: Физически сложным было сниматься на холоде. Когда ты снимаешься четырнадцать часов на холоде, у тебя отмерзают ноги, не помогает ни утепление, ни стельки, ни горячий чай, ты уже не можешь ни о чем думать, и морально это тоже очень сложно, потому что ты понимаешь, что твои герои вообще в этом живут несколько месяцев, и представлять все это, становиться еще тяжелее. Однако играется только лучше и свободнее, потому что нет места для размышлений. Нужно сыграть сцену, побыстрее, чтобы она еще и получилась, и ты прям отдаешься всему этому процессу. Еще была одна из морально и физически сложных сцен, когда горел дом. Нас заперли в горящем доме, напустили дым, гарь, и было по-настоящему тяжело дышать, мне кажется, это было очень опасно.

Что бы вы посоветовали человечеству, оказавшемуся в подобной ситуации?

Валентина: Я бы посоветовала не зацикливаться на себе. У меня каждый год весной жуткая аллергия, а когда случилась пандемия и продолжительный локдаун, в котором мир остановился, когда стали появляться сообщения о том, что животные стали выходить на улицы, что-то в природе изменилось — лето стало летом, зима — зимой, все встало на свои места, то именно в эту весну, в пандемию, у меня не было аллергии. Для меня это был огромный показатель, что есть не только мы, что есть еще окружающий мир, который жил до нас и будет жить после нас, и мы к нему очень плохо относимся. Нам нужна была такая глобальная пауза. Если бы мы, не дай Бог, оказались в подобной ситуации, я бы посоветовала человечеству думать о других. Возможно, только в этом может быть какое-то спасение. Если ты испугаешься, и будешь сидеть один — проблемы сами собой не разрешатся. Нужно собрать вокруг себя единомышленников, которые, как бы это банально не звучало, добрые — понимают, что у каждого есть свои нюансы, каждый стоит перед выбором — хороший ты или плохой, но все равно нужно выбирать сторону света, и, если бороться, то неся добро, поскольку, как говорится, все возвращается бумерангом. Переходите на сторону света.

Дарья: Любите пока любится, берегите себя. И мойте ручки.

Новые сериалы: «Выжившие»
По горячим следам «Эпидемии» сервис ОККО выпускает сериал, к которому приложили руку Борис Хлебников и Роман Волобуев. Постапокалипсис, где не дают нормально поспать, доступен для просмотра с 12 августа.

в блог | подписаться на rss 

© COPYRIGHT 2000-2009 Настоящее кино - Главная Киноафиша страны ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ | РЕКЛАМА
Издается с 13/03/2000 :: Перепечатка материалов без уведомления и разрешения редакции возможна только при активной гиперссылке на www.FilmZ.ru
Координатор проекта Themes.ru, главный редактор on-line журнала Настоящее КИНО Александр С. Голубчиков
программирование Александр Десятник, Юрий Римский :: хостинг предоставлен провайдером Qwarta.ru
Журнал "про Настоящее кино" зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № 77-18412 от 27 сентября 2004 года.