Второй сезон «Эпидемии» ещё больше поворачивается лицом к иностранному зрителю, сбавляет обороты, сглаживает острые углы, но не теряет своего людоедского очарования.
Если с первым сезоном создателям «Эпидемии» крупно «повезло»: он был снят ещё в доковидную эпоху и вышел аккурат в самом начале печального локдауна, в результате чего российский сериал прогремел на весь мир. В 2020 году права на него купил стриминговый гигант Netflix за рекордную по тем временам сумму для отечественного контента (согласно разным источникам, сделка составила около $1,5 млн) и перевёл его на 12 языков. В результате «Эпидемия» удостоилась внимания самого Стивена Кинга, который публиковал комментарии к каждой серии у себя в твиттере.
Понятно, что продюсеры оказались перед сложной проблемой: не ударить в грязь лицом и сделать второй сезон как минимум не хуже первого. Место главного сценариста по-прежнему осталось за Романом Кантором, а режиссёра Павла Костомарова поменяли на Дмитрия Тюрина.
Но для начала немного рекапа. Сюжет, наверное, не стоит пересказывать. Но для тех, кто провёл эти два с лишним года в бункере, рассказываем очень быстро: Москву захватила какая-то злостная инфекция, и, как полагается в таких случаях, появляется скромная горстка людей, которая двигается куда-то подальше от центра эпидемии. В данном случае это две семьи, живущие по соседству, и держат путь они к загадочному Вонгозеру в Карелии («Вонгозеро» - так называется и роман Яны Вагнер, который лёг в основу сюжета), где находится спасительное место. По дороге с ними случается всё, что может случится: сумасшедшие деревенские жители, отряды зачистки, военные, расстреливающие всё живое и так далее.
Это помнят все, кто смотрел первый сезон сериала, но стоит напомнить, кто есть кто в этой компании, потому что к концу первого сезона там происходит такая «санта-барбара», что к началу второй части «Эпидемии» можно легко запутаться в этом вихре. Не благодарите. Для начала поделим две семьи на плохих и хороших. С условными плохишами всё более-менее понятно: глава семьи – бизнесмен Лёня Кубасов (Александр Робак), его беременная жена - бывшая стриптизёрша Марина (Наталья Земцова) и его дочь – юная беспредельщица и алкоголичка Полина. Кубасовы отличаются зашкаливающим эгоизмом и цинизмом. С хорошистами всё сложнее. Есть просто Сергей (Кирилл Кяро), есть его женщина Анна (Виктория Исакова), но также есть бывшая жена Ирина (Марьяна Спивак) и их сын детсадовского возраста Антон. И есть ещё сын Ани Миша, хороший умный мальчик, но болеющий какой-то формой аутизма.
Первый сезон заканчивается тем, что:
a) Лёня и Марина венчаются в случайно попавшейся на виду в церкви, то же самое делают Миша-аутист и Полина, полюбившие друг друга;
b) на Вонгозеро падает иностранный самолёт, из него вылезает заражённый китаец, его тут же убивают;
c) две семьи, наконец-то, счастливо встречаются и объединяются;
d) но их счастье длится недолго, потому что домик почему-то сгорает, в нём погибает и заразившаяся Анна;
e) и за всем этим наблюдает с холма отряд китайцев на снегоходах.
Прошло 2 месяца. Две семьи застряли в каком-то не отапливаемом заброшенном заводе, больше напоминающем АЭС, мёрзнут, едят подножный корм, болеют и тихонечко сходят с ума. Особенно плохо Сергею, у которого от усталости, недосыпа, депрессии из-за смерти Анны и ещё от чего-то медленно едет крыша. Его посещают галлюцинации, и он, когда-то главный лидер небольшого комьюнити, днями и ночами сидит у костра и тихо превращается в овощ. Тогда активность начинает проявлять уже Лёня, который бродит по местности в поисках еды. Откуда ни возьмись, появляется то ли немая, то ли просто молчащая девочка в жёлтой курточке, которая, когда всем приходится сорваться с насиженного места, приводит их в какую-то странную языческую секту.
А в это время неподалёку, тоже в Карелии, в Олонецких глухих лесах стоит избушка, в которой отсиживаются в ожидании, когда всё это закончится, четверо великовозрастных лоботрясов-мажоров: хозяин Тарас (фотограф), его девушка иллюстратор Алёна, социолог Эзис и его девушка немка Соня. Тарас жёстко бухает и ревнует Алёну ко всему живому. Немка грустит, что приехала в Россию к любимому на какое-то время, а тут непонятный вирус заставляет её сидеть на месте, вероятно, навечно и по ночам подъедает. Эзис тихо ухаживает за своей Соней. Но тут им на голову падает замёрзший до костей спецназовец Женя, а так как его играет Юра Борисов, который с недавних пор «наше всё», то, значит, не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы не понять: он будет главным героем второго сезона наравне с героем Кирилла Кяро.
Компания долго думает, впускать Женю или нет, но гуманность берёт верх, его кладут отогреваться в котельной, и спустя несколько дней он оживает, а, чтобы доказать, что он человек, Женя поёт «Бошентумай» Цоя. Не проходит и недели, как компания решает, что он наиболее адекватный среди них, а втихую трое из них готовятся к бунту против хозяина дома Тараса, который от пьянства уже совсем слетает с катушек. Всё бы так и было, наступает март, Женя, как и обещал, готовится уйти, когда растает снег, но случайно заработавший радиоприемник сообщает о том, что толпы беженцев идут к финской границе. Судя по всему, выжившие (не факт, что не заражённые) будут проходить аккурат через Оленский район. Друзья кидают скромные пожитки в еле живую машину и направляются к финской границе, и рано или поздно они соединятся с группой Сергея и Леонида.
Авторы «Эпидемии» по-прежнему вовсю эксплуатируют весь набор заморского сериала «Ходячие мертвецы», главной моралью которого является то, что не так страшны зомби, как люди, попавшие в экстремальную ситуацию. Только в первом сезоне нашего сериала это было жёстче, яростнее и нахальнее. Расстрел под видом дезинфекции мирных жителей российскими солдатами стал конфликтом между создателями сериала и соответствующими органами, из-за чего выход очередных серий «Эпидемии» был приостановлен на некоторое время. Новые сериалы расставляют акценты мягче, зато ближе к повестке дня. Об этом говорят приятные и знакомые мелочи вроде масочного режима, по радио говорят о «запланированных антитеррористических операциях» и так далее.
Смена оператора-постановщика с Давида Хайзникова на Роберта Саруханяна тоже повлияла на общее впечатление. Если в первом сезоне это была бесконечная заснеженная дорога, съёмки с дронов и широкий фокус, показывающий необъятные просторы (мол, широка Россия, только спрятаться от монстров негде). Теперь же это болота и тайга, и чем дальше в лес, тем неуютнее, зато безопаснее. И так как теперь «Эпидемия» ещё и больше ориентирована на иностранного зрителя, чем раньше, то немка Соня привносит больше английского и немецкого языка в диалоги. Хотя поймут ли иностранные зрители, что такое «Бошетунмай», — тот ещё вопрос.
