В рамках фестиваля актуального научного кино ФАНК, который проходит в эти дни в Москве, демонстрируется альманах научно-популярных короткометражных историй «16 способов изменить мир», в который вошел и фильм «Да будет нефть» режиссера Дениса Данилова. Мы пообщались с бывшим шеф-редактором «Настоящего кино», и узнали, как это — пройти путь от журналиста до кинематографиста.Александр Голубчиков: Дэн, наши читатели прекрасно знают тебя как одного из создателей Filmz.ru, ведущего автора сайта и большого киномана. Как случилось, что ты трансформировался в режиссера и сценариста?
Денис Данилов: Спасибо за вопрос и спасибо за комплимент, который прозвучал в адрес моего прошлого. Поскольку я увлекался кино с раннего детства, когда появились видеокассеты, кино меня сразу захватило. Если смотреть на это с точки зрения психологии — а сценарист обязан разбираться в этом, копать внутрь себя и искать ответы на какие-то сокровенные вопросы — я думаю, что основная причина кроется в том, что я был то слабеньким мальчиком, не пользовался большой популярностью у девочек, и кино было моим способом эскапизма, бега от этой жизни, в ту реальность, где я могу быть Кинг-Конгом, Суперменом, Фредди Крюгером, Терминатором, Рэмбо… да кем угодно!
Несмотря на увлечение кино, учиться я пошел в театральный колледж и моя специальность — светорежиссура. Она тоже творческая, но связанная не столько с кино, сколько с театром. И очень важной вехой в моей жизни стало знакомство с тобой на пресс-показе фильма Стивена Спилберга «Особое мнение» в кинотеатре «Орбита», после которого мы пошли гулять в Коломенское, и оказалось, что тебе необходим автор для рецензии на «Донни Дарко». Как большой поклонник этого фильма, я вызвался, и написал этот совершенно безобразный текст, а ты его опубликовал. С тех пор мы с тобой знакомы и дружим, и с тех пор пучина киножурналистики меня затянула.
Но со временем, когда ты уже повстречал всех своих кумиров, когда наслушался историй о придумывании фильмов, а сам ты уже работаешь на бэкстэйджах большого российского кино — наступает то ли пресыщение, то ли усталость. Становится интересно не обслуживать чужие истории, а рассказывать свои. Это случилось и со мной, и я пошел учиться. Изучал основы монтажа в МШК, изучал режиссуру в школе кино «Индустрия», учил драматургию по англоязычным, а потом и переводным учебникам, и даже учился в воркшопе Скотта Майерса («К-9: Собачья работа»). Постепенно я оказался по ту сторону камеры, где сидит человек и говорит: «Мотор! Камера! Начали!» И этот человек — я.
АГ: Но ты был всегда поклонником жанрового кино, а хорроры — это твой конек. Вдруг первой выходящей к широкому зрителю работ оказывается небольшой документальный фильм. Как так получилось?
ДД: Я поклонник не столько жанрового кино, сколько зрительского. Зрительское кино, это то которое тебя увлекает и ведет за собой. Для нас, сценаристов и режиссеров, — а я пишущий режиссер, и поэтому объединяю две эти сущности воедино, — ремесло и миссия заключаются в том, чтобы составлять эмоциональную карту будущей картины. Ее эмоциональную партитуру. Ты должен точно знать, в какой момент и из-за какого твоего инструмента зритель будет чувствовать по отношению к герою на экране то, что ты туда заложил. Это такая невидимая манипуляция эмпатическими связями. И любое зрительское кино, которое я любил, я любил именно за счет эмоций которые оно мне дарило.
кадр из фильма «Да будет нефть». реж. Д. Данилов
Да, я снял научно-популярный фильм. Вот он вышел. Премьера была 15 сентября, еще два показа 20 и 24 сентября в Москве, в кинотеатре «Октябрь». Приходите, билеты, по-моему, еще остались. Потом будут региональные показы. Так вот, строго разделять документальное и жанровое кино на две разные сущности я бы не стал, потому что все это все равно в своей основе — художественный фильм. Просто часть из них игровая, часть — неигровая. Я делал свою картину в рамках режиссерской лаборатории, и наш художественный руководитель Юлия Киселева, когда она проводила мое собеседование, сказала очень важную вещь: «Мы от вас ждем не замшелой академичности, мы от вас ждем эксперимент». И тут я понял, это — мое. Поэтому я свой научно-популярный фильм постарался рассказать максимально жанрово. Он комедийный. И я постарался раскрыть свою тему по всем законам драматургии, где в первом акте есть экспозиция какой-то назревающей проблемы, во-вторым — неудачные попытки ее решить, и в третьем, наконец, кульминационная победа. И в этом смысле картина хоть и является документальной по сути, но она жанровая и зрительская по ДНК. Я думаю, это отличает ее от ряда других научно-популярных картин.
АГ: Всем известно, что самое сложное в кадре работать с животными и детьми. Животных в кадре нет, а вот ребенок в кадре есть. Расскажи об этом непростом опыте, и чего это стоило твоим соучастникам в этой работе?
ДД: Ха-ха. Поскольку я пришел из игрового кино, я очень люблю документалки, но не чистую фиксацию реальности, как в «школе Марины Разбежкиной». Мне все-таки интересно рассказывать истории киноязыком, стараться передавать эмоцию камерой. Как раз поэтому весь первый акт у меня очень киношный, почти масштабный, и точно с оммажами для самых чутких.
«будущий ученый» Василий Тимофеев
Ребенок, который у меня снимается, — это как раз актер. В фильме есть ученый, который совершил открытие, о чем и рассказывает моя картина. А ребенок играет роль «Будущего ученого», который помогает своему старшему коллеге перевести его сложные научные термины на простой разговорный язык. Ребенок этот — мой племянник Вася Тимофеев. Он уже наигранный: когда в «Индустрию» я снимал фильм ужасов «Мио», на роль ребенка я как раз позвал Васю. На мой взгляд, он прекрасно справился: возможно, из-за его доверия ко мне, возможно еще по каким то причинам. Я намеренно не готовлю ребенка к съемкам. Как правило, ему становится известно, что предстоит сниматься, за день-два до смены. И если я ему что-то рассказываю про роль, то только в самых общих чертах. Здесь была поставлена задача: представь, что ты — профессор зельеварения из Хогвардса, и ты просто рассказываешь классу суть этого эксперимента. Что он и сделал.
Картина моя называется «Да будет нефть». И она рассказывает о том, как ученый открыл передовой метод тестирования месторождений, который ускоряет, удешевляет и уточняет для нефтедобывающих компаний содержимое этого месторождения. Благодаря его методу они тратят меньше времени и денег на то, чтобы понять сколько нефти можем отсюда получить. Действительно революционное исследование и открытие. С помощью ассоциативного монтажа я решил показать нефть и ее добычу, как высасывание кока-колы через трубочку. Ведь на самом деле, ведь ее добывают не так как, как мы представляли себе по чужим фильмам.
кадр из фильма «Да будет нефть». реж. Д. Данилов
Это не насосная вышка посреди Техаса, каким-то буром вгрызается в землю и из подземного озера высасывает нефть. Все это работает совершенно иначе. Нефть разлита по земным недрам среди пород. Породы неоднородные, пористые, в там есть каналы и трещинки, в которые-то и нужно закачивать большие объемы воды или газа, чтобы вытеснять нефть на поверхность. Но ассоциативно, по монтажу, я решил, что будет классно показать добычу нефти через питье кока-колы через трубочку, что собственно говоря «будущий ученый» Вася и делал.
Самым сложным вызовом на съемках оказалась самая тривиальная вещь: как «подпортить» питьевую соломинку так, чтобы пить колу стало сложнее? Мы протыкали трубочку для доступа воздуха со стороны, но Вася выдувал стакан колы за стаканом без проблем. Мы перевязывали соломинку нитками, но Вася продолжал хлебать колу в свое удовольствием. Мы даже запаивали эту трубочку зажигалкой, и все равно Вася выпивал колу в два счета. Абсурдная мелочь, но она заняла у нас часа три. Когда стало понятно, что сцена не получается и решения у нас нет, я объявил обед. Вся группа ушла на часовой перерыв в течении которого мы с оператором и моей женой Викой, которая всегда работает со мной (она художник по костюмам на моих картинах и стилист) мы думали как добиться нужного эффекта. С подсказки Васи мы придумали ход, и в итоге нам удалось добиться этого эффекта.
Д. Данилов на съемках фильма «Да будет нефть»
Что касается второй части вопроса, отвечать на него я не буду — пусть зрители сами получат удовольствие от этой пасхалки. Скажем так, это — неудачный дубль, как в фильмах Джеки Чана. Обычно в научно-популярном кино такое не делают, и внутри Лаборатории я довольно долго доказывал всем, почему у меня будет стоять этот кадр и зачем он там нужен. Все смотрят на научно-популярное кино очень академично, а хулиганство — а я отношусь к развлекательному кино именно как к небольшому акту хулиганства — для них необычно. Как показала реакция зала, оставив этот джекичановский ход, я только выиграл. Если идти по эмоциональной партитуре, я закончил картину на некомфортное тревожной ноте, но не хотел отпускать зрителя подавленным. А эта комедийная концовка позволила разрядить обстановку и выпустить зрителя из фильма веселым и аплодирующим.
АГ: Я полагаю, что документальное кино или научпоп для тебя в перспективе — это не основное направление? Куда ты планируешь двигаться или уже есть какие-то проекты?
ДД: Когда-то я брал интервью у Паши Руминова, и он очень любил рассказывать в деталях рассказать про свои будущие проекты. Мой любимчик Гильермо дель Торо тоже так делает. Но не все планы сбываются. Кино — пространство суеверное, и я думаю, что наши НК-читатели (несмотря на то, что уже 10 лет я не работаю на сайте, я все равно считаю их всех своими родными), так вот я думаю, они знают про суеверия в кино. А потому, я не стану подробно расписывать свой путь потому, что мужик предполагает, а бог располагает. В идеале, мне бы хотелось снимать игровое кино, сериалы, пилоты и полнометражные фильмы. Какие-то шаги я пытаюсь делать.
Кино — история не только очень тяжелая и сложная, но и очень затяжная. Часто даже когда ты талантлив и все умеешь делать, от момента рождения идеи до «Мотора!» проходит три года: как у моего товарища и, кстати, тоже НК-читателя Егора Чичканова, который в этом году снял совершенно замечательный сериал «И снова здравствуйте!». Это долгий путь, и не хочется давать каких-то обещаний, сглазить и оказаться балаболом. Я пытаюсь двигаться в сторону игрового кино, какие-то задумки у меня есть.
Параллельно я не оставляю документальное кино, потому что учась в школе кино «Индустрия» я снял документальный хоррор. Этот жанр — моя любовь, хотя сейчас я твердо убежден, что любой жанр должен идти об руку с комедией. Это такой эмоциональный роллеркостер, эмоциональные американские горки. Обучаясь в киношколе я снял этот документальный хоррор с комедийными нотками. Это история про девушку-косплеера, которая ходит на конвенты в костюме Джейсона Вурхиса. И он получил все десяточки от принимающей комиссии и большие похвалы от Жоры Крыжовникова. У меня была идея развить эту историю в игровой сериал, но есть ощущение, что возникнут сложности с авторскими правами на Фредди Крюгеров и Дартов Вейдеров. Сейчас я думаю, как сделать на этом материале документальный сериал. Про этих ребят, про их жизнь и быт, про их боли и удачи. Посмотрим, что из этого получится.
// Настоящее кино