Режиссер: Ингмар Бергман
В ролях: Лив Ульман, Эрланд Йозефсон, Бёрье Альстедт, Юлия Дувениус, Гуннель Фред
Жанр: драма
Выпуск: Пирамида
Оценка: 3-
«Сарабанда» — более легкая часть партитуры концерта И. С. Баха для виолончели. Так же называется последний фильм мэтра европейского кино, девятикратного номинанта на «Оскар», обладателя гран-при фестивалей в Берлине, Каннах и Венеции, восьмидесятишестилетнего человека-скалы Ингмара Бергмана. По сути своей «Сарабанда» — сиквел другой драмы, «Сцен из семейной жизни», снятой режиссером ни много ни мало тридцать лет назад (если Вы ее не видели, за «Сарабанду» не стоит даже браться: есть вполне серьезный шанс утонуть в трясине перепутанных семейных отношений, которых на деле уже не существует, захлебнуться переживаниями всех этих непонятных стариков и попросту остановить запись минуте на пятой; такой вариант в этом случае — самый разумный).
Спустя годы после развода, Марианна приезжает к своему бывшему мужу Йохану, живущему в уединении глубокому старику. Сказать, что жизнь Йохана полна забот — ничего не сказать: его сын Генрих медленно сходит с ума после смерти своей жены Анны, оставившей ему дочь Карин. Попадая в эпицентр семейных невзгод, Марианна ничего не может поделать: каждый из членов семьи живет так, как привык, одна лишь Карин хочет вырваться из опостылевшего ей дома, и только страх за отца, который может не пережить ее отъезд, заставляет девушку раздумывать. Проблема отношений между близкими людьми, вечный вопрос «отцов и детей» — вот, пожалуй, главный стержень ленты Бергмана.
Даже если Вы видели предысторию «Сарабанды», стоит дважды подумать, прежде чем браться за просмотр этой ленты. Последняя картина Бергмана явно не рассчитана на любого зрителя, это «кино не для всех» в чистом виде. Очень европейское, очень арт-хаусное, очень замкнутое в себе кино, снятое для телевидения, оно немного «подкачало» с форматом: если бы не столь малый хронометраж (107 минут), мог бы получиться отличный телесериал для тех, кто почти не с нами, для канала, скажем, «Культура». Здесь угасает уже не жизнь супружеской пары Марианна-Йохан (они развелись еще в «Сценах»), а всякая жизнь вообще: все эти шепоты и крики — последнее проявление неискусственного разума. Теперь это не просто история любви, которой нет, а история любви втроем, где в роли третьего выступает старость. Фильм, тягучий, как мелодия, которой он назван, по существу, иллюстрирует состояние не только своего создателя, но и всего большого европейского кино — оно скорее мертво, чем живо, раз лучшие его представители прощаются со своим зрителем подобным образом.
// Настоящее кино