Военный корреспондент (Башаров) во время одного из интервью, взятых у лидера боевиков в Чечне, узнает об операции спецслужб по отправке компонентов для создания ядерного оружия, упакованных под видом консервов. Но разгласить эту тайну ему не позволяют – шитое белыми нитками дело, колония строго режима на золотых приисках, лагерные будни, встреча с киллером, державшим его на прицеле снайперской винтовки (Серебряков), и побег с прихваченным за компанию заключенным, которого можно использовать на съедение, в качестве консервов – такой будет жизнь всякого Мальчиша-Кибальчиша, который узнает страшную военную тайну. Если верить Егору Кончаловскому.На грани безумия
Снимать отечественный блокбастер – тяжкое бремя! Немногие отечественные режиссеры, создавшие один кассовый хит, успешно справляются с этой задачей второй раз. А иные, в попытке оставаться своевременным, вплетая в свои произведения приметы этого времени, делают сиюминутки, опоздавшие ко времени выхода на экраны на целую жизнь. Ну да Бог им судья, этим рукоблудам. Перед нами «Консервы». Кино авторское, блокбастерная составляющая которого осталась далеко за бортом событий. О том, что это потенциальный кассовый хит напоминает только трясущаяся в руках Антона Антонова камера и пара взрывов в лучших традициях Роджера Кормана – где-то вдали за рекой и без тяжелых последствий для декораций. Автором сего произведения стал Егор Кончаловский сотоварищи. От этой стенки и начнем вальсировать.
На раз... Начнем с того, что фильму не чужд аванганд, попахивающий плесенью и изъеденный молью. Видимо решив не утруждать себя поиском интересных монтажных склеек, он применил основательно забытый и используемый сегодня, разве что Джорджем Лукасом в «Звездных войнах», метод «шторок», заменив их, где надо и где нет, консервными крышками и мельтешением кадров, отношение которых к происходящему на экране возможно объяснить, видимо, только в режиме покадрового воспроизведения.
На два, наверное, должен идти сюжет, но бредовость всех происходящих в фильме событий, включая две тщетные попытки самоубийства ключевого персонажа, неожиданные и ни к чему не приводящие воззвания к Всевышнему облаченного в белые одежды персонажа Марата Башарова, компенсирует финальная сцена. Использованный в ней ход, кажется, становится идеальным для попавших в тупик собственных размашистых идей сценаристов, ведь прошедший прошлой осенью в прокате фильм «сдв И г» должен был заканчиваться в таком же ключе, но когда спохватились, оказалось, что сцену банально не сняли и что-либо делать было уже поздно.
Шаг три - действующие лица и исполнители. На премьере режиссер, представляя Алексея Серебрякова, обмолвился, что он его друг, и, кажется, поэтому он снялся в этом фильме, на что Серебряков ответил, что все как раз наоборот. Надо понимать, что именно испытывая дружеские чувства к постановщику, он, понимая что от его участия картине может и не станет лучше, но, по крайней мере, будет возможность уважить товарища, он по старой дружбе согласился на роль. Чтобы не обидеть отказом. Это же касается и всех остальных участников балагана, кочующих из одной картины режиссера в другую, с той лишь разницей, что на смену Гоше Куценко пришел Марат Башаров, да и Ивана Бортника заменили, как видно, чуть более выносливым для работы в экспедиции актером.
Возникает ощущение, что в кутерьме погони за золотом кассовых сборов и свободой самовыражения, Кончаловский чувствует себя, как его эпизодический герой, сидящий в застенках. Он понимает, что свобода и золото ему не светят, поэтому, когда другие дерутся, он как тот кот Васька из басни – слушает, да есть свою пайку. Сиречь, гонорар отрабатывает. Ну что, каждому свое. Свобода, она же не в количестве мешков с долларами-фунтами, выкопанными из чьей-то могилы заключается, а в ощущении, что действуя в рамках установленных правилах игры, можно, подобно золотым слиткам, находить свои маленькие радости жизни. Для кого-то это пайка, для другого – дом на Рублевке.
// Настоящее кино