Молодой талантливый ученый Том Крео (Хью Джекман) все свое время проводит в лаборатории, пытаясь найти лекарство, способное спасти его умирающую жену Изи (Рэйчел Вайз). Но Иззи уже готова к смерти. Углубляясь в историю и учение индейцев майя, она открыла для себя истину: смерть – это вовсе не конец, а начало. Она пытается поделиться своим знанием с Томом, но тот приходит в отчаяние от одной мысли о предстоящей разлуке. Изи пишет книгу, в которой конкистадор Томас отправляется в страну майя на поиски Древа Жизни, чтобы найти секрет бессмертия для своей королевы Изабеллы. Умирая, Изи просит своего мужа дописать последнюю главу. Но чтобы сделать это, Том должен превозмочь скорбь от утраты и постигнуть законы мироздания. Сделать это он сможет лишь много сотен лет спустя, когда, странствуя по космосу, погрузится в золотое облако вокруг умирающей звезды.
«Повышенная облачность»
После многострадального, в смысле содержания, «Реквиема по мечте» Даррен Аронофски сменил гнев на милость и снял фильм-мечту. Нотки реквиема в его новой картине тоже присутствуют, куда ж без этого, но сказочную атмосферу они не разрушают. «Фонтан» – фильм, сотканный из красивых фантазий на тему бессмертия. Режиссер, он же сценарист, буквально собрал с миру по серебряной нитке, чтобы усладить зрителей «Фонтана». Начиная от индейцев майя, которым Голливуд в последнее время не дает покоя, кончая Великим Инквизитором, не совсем понятно, зачем вклинивающимся в сюжет. Здесь же и Древо Жизни из Книги Бытия, и элементы восточных медитаций, и фантастические космические явления. Полный набор, полагающийся экзальтированному адепту течения «New Age» – привет Пауло Коэльо и иже с ним. Мозаика, собранная из древних мифов и личных философских построений Аронофски, преподносится в великолепной сверкающей оправе – живописные руины храмовых построек, каменные лестницы, королевские наряды, горящие факелы, подвешенные в воздухе стеклянные светильники, и звезды, звезды, звезды – таинственные и далекие.
Ключевая тема «Фонтана» – поиск Источника Бессмертия (он же Фонтан). Этот поиск ведет главный герой, перемещаясь из эпохи в эпоху. В 16 веке, готовясь к сражению за тайны майя, Томас в образе конкистадора воскликнул: «Я не умру! Ни здесь. Ни сейчас. Никогда!» И действительно, таинство смерти закрылось от него еще на очень долгое время. Аронофски не просто рассказывает сказку. Его фильм – сказка-притча, символическое поучение. Учить этот режиссер мастер, причем его проповеди, как мы знаем по «Реквиему», отличаются резкостью и бескомпромиссностью. Вот и на этот раз – стоит герою безрассудно напиться соком бессмертия, как из его тела с бешеной скоростью начинают прорастать цветы, погребая глупца под зеленым благоухающим ковром. С бессмертием нужно обращаться осторожно, словно советует режиссер. Нужно понять взаимосвязь смерти, жизни, мира и человеческой души, а уж потом пить сок Древа Жизни. В конце концов, герою это удается. И Хью Джекман, обритый наголо и посаженный в позу лотоса, уплывает в черно-золотое сияние, символизирующее, надо думать, нирвану.
Уже в «Пи», которым Аронофски завоевал своих первых истовых фанатов, режиссер замахнулся не на какую-нибудь мелочь, а сразу на сакральное число мироздания. В «Реквиеме» ставки несколько уменьшились (в то время как многократно вырос бюджет), и масштаб идеи сменился масштабом депрессии, распространяемой фильмом. В «Фонтане», если оценивать атмосферу, тоже все далеко не безоблачно, а с точки зрения художественного воплощения – прямо-таки повышенная облачность. Помещенный в прозрачный шар, убивается перед камерой издерганный Хью Джекман, и вздувшиеся вены на его бритой голове совпадают рельефом с ветвями сухого дерева. Но за стенками стеклянной сферы – золотая дымка и бесчисленные созвездия. Зрителю при всем желании не удастся провалиться в болото безнадеги, созерцая все эти сияющие туманности. А они наполняют весь фильм и даже текут через край. К слову сказать, символично не только то, что ищущий бессмертия (не для себя, для любимой) Томас в итоге должен раствориться в умирающей звезде. Символично и то, как создавалась в фильме сама умирающая звезда и все космические пейзажи. Здесь была использована микросъемка химических реакций. Оказывается, микроорганизмы в увеличенном виде становятся похожи на далекие космические объекты, в частности – золотистые туманности. Так что и тут Аронофски остался верен себе, даже на техническом уровне продолжая философствовать: мол, микрокосм заключает в себе макрокосм, великое открывается в малом, и все в таком же духе.
Если отбросить мелочные придирки к философской составляющей фильма и ее откровенно компилятивному характеру, можно смело признать, что «Фонтан» всем берет. Мастерски собраны воедино три разновременные истории, за душу берет игра Джекмана и Вайз, а взгляд готов пресытиться красотой каждого кадра. Даже с учетом трагической биографии главного героя, постоянно теряющего свою возлюбленную, фильм пышет мудрым оптимизмом и даже, можно сказать, дает эффект релаксации. Последнее, однако, в конечном счете выливается в минус картины. Острота «Реквиема по мечте», не смотря на эпизод с пожирающими конкистадора цветами, оказалась полностью утрачена в «Фонтане». Все здесь слишком зыбко и условно, начиная от идеи, кончая космическими пейзажами, и от этого, надо признаться, клонит в сон. Поэтому, когда восторженная Изи оживленно спрашивает у мужа: «Ну и как тебе это?! Смерть – как акт созидания!», хочется вместе с Томом ответить: «Пожалуй, я подожду тебя у выхода».
