Фильм рассказывает об офицере, чей сын-солдат немотивированно отправился в самоволку вскоре после возвращения в Штаты из Ирака, и исчез без следа. Местный полицейский детектив берется помочь офицеру в поисках сына.«Отредактировано»
После неожиданного триумфа прошлой ленты Пола Хаггиса на церемонии вручения «Оскаров» многим показалось, что «Столкновение», которому Киноакадемия присудила три награды, включая статуэтку за лучший фильм, чудовищно переоценили. Схожее по стилистике кино снимал и титулованный Стивен Содерберг («Траффик»), и модный тогда Алехандро Гонсалес Иньяритту («21 грамм»), и даже признанный ныне Пол Томас Андерсон («Магнолия»). От этого фильм подвергся уместной критике и увяз в извечных сравнениях подобных многоплановых концепций.
Впрочем, только сейчас становится окончательно ясно по какой причине надуманное по содержанию «Столкновение» тронуло американского зрителя. Режиссер Хаггис, будучи в первую очередь чрезвычайно талантливым сценаристом, обладает каким-то на удивление редким даром: он внятно и доходчиво рассказывает самые банальные истории, и его картины становятся не просто видением социальной проблематики под определенным ракурсом. «Столкновение», и тем более, «В долине Эла» — абсолютно честные, убедительные авторские попытки введения зрителя в насущные проблемы многочисленных персонажей, через витиеватую сюжетную канву.
Пол Хаггис, тонко очерчивая характеры в каждом своем фильме, способствует тому, что ряд ситуаций не просто анализируется, а пропускается зрителем через себя. Наверняка, именно по этой причине на «Долину Эла» — фильм, в котором превалирует набившая оскомину тематика американо-иракского конфликта, идешь все-таки с предубеждением, а выходишь, по крайней мере, с любопытством. Поначалу картина выглядит уверенным детективом: Томми Ли Джонс ищет сына, а Шарлиз Тэрон заботливо ему помогает.
 Авторы ленты выносят страшные вердикты и обществу в целом, и прогнившей военной машине США в частности |  |
Первый играет как никогда, очень тонко рисуя непростой эмоциональный портрет отставного военного, жизненные и политические принципы которого рушатся каждую минуту по ходу раскрытия сюжетных интриг. Вторая — честный детектив, хорошая мать и красавица в одном лице. Тэрон, уместно перекрасившись в брюнетку, рьяно вуалирует свою сексуальность под грубым пиджаком. Как героиня, она принципиально пытается вникнуть в проблемы каждого. Как актриса, она на редкость убедительна и пластична. Хаггис в свою очередь дозировано расставляет в сценарии антиамериканские акценты, а вписав в историю персонаж блестящей Сюзан Сарандон, наполняет кадр морем отчаяния и трагизма.
Запутанный сюжет плавно и своевременно перетекает в притчевую иносказательность. Режиссер, ловко тасуя жанры в этой дерзкой по сути социальной драме, к финалу рассказывает все те вещи, которые каждый слышал в сводках новостей. Однако, расставляет акценты так, что достигает непостижимого ранее, мощного эмоционального эффекта, который вызывает катарсис у каждого, кто воспримет фильм как определенный жизненный опыт. В итоге, авторы ленты вынесут страшные вердикты и обществу в целом, и прогнившей военной машине США, в частности. Выводы окажутся настолько душераздирающими, что подкосятся ноги, а в горле встанет ком ужаса. Однако, дело далеко не в социальных комментариях. Без всякой спекулятивности и морализаторства, Хаггис снова снял очень простой фильм. Причем, не столько об Ираке, сколько о равнодушии.
В ленте политики как таковой куда меньше, чем может показаться. И зрителю запомнится вовсе не перевернутый к финалу американский флаг, или причина, по которой сына Томми Ли Джонса однополчане звали Доком. Публике в первую очередь, впечатается в память заплаканное лицо Сарандон и сжимающий телефонную трубку Томми Ли Джонс. Хаггис рассматривает общечеловеческие проблемы на фоне войны в той же манере, как и Бруно Дюмон во «Фландрии». Он так же обнажает и выворачивает души наизнанку, демонстрируя зрителю, как обычные люди теряют веру, разочаровываются, а потом без всякой видимой причины сходят с ума. И на практике, подобные картины оказываются куда страшнее, ошеломительнее и жестче любых хорроров, идущих в соседних залах.
// Настоящее кино