Робот Валл·и из года в год прилежно трудится на опустевшей Земле, очищая нашу планету от гор мусора, которые оставили после себя улетевшие в космос люди. Он и не представляет, что совсем скоро произойдут невероятные события, благодаря которым он встретит друзей, поднимется к звездам и даже сумеет изменить к лучшему своих бывших хозяев, совсем позабывших родную Землю.«Я, робот»
Киностудия «Пиксар-мультфильм», и так-то никогда не жаловавшаяся на легкое творческое недомогание и технологический простой, за последний год сделала невероятный рывок вперед, уравняв анимацию с кинематографией. Вероятно, этот прорыв мог совершить еще детский по форме, взрослый по содержанию «Рататуй», но отчетливо раздававшийся от ленты елейно-диснеевский душок не позволил ей покинуть мультипликационные ряды. Умильная пушистость и конкретика места действия оказались якорем, не давшим отделить начинку от обертки и представить Реми фигурой более глобальной, чем традиционный движимый Великой Мечтой зверек на романтизированном бэкграунде.
В полную противоположность «Рататую», нынешняя картина студии как бы учла мнимые промахи предыдущей и выставила Вселенский Аннигилятор Ландшафтный Легкий Интеллектуальный в новой весовой категории — живым до последнего пикселя. Одушевленным настолько, что иногда даже приходится напоминать себе, что вот эта вот симпатичная жестяночка, трамбующая всю историю человечества в аккуратные кубы два на два — не претендующий на «Оскар» за лучшую мужскую роль талантище, а всего лишь последовательность цифр, преобразованная процессором в движущийся образ.
Невероятность открывающегося взору зрелища усилена нарочитым аскетизмом: художники будто намеренно предоставили Валл·и потрясающий сорокаминутный бенефис, позволив уютно копошиться во всех оттенках оранжевого, изредка попискивать и заполнять собою пространство так, как не снилось и Уиллу Смиту между дублями «Я — легенда». А он был ох, как хорош. И даже дальнейшая космическая одиссея, перенаселенная гаджетами и двуногими разумными не идет ни в какое сравнение с филигранным первым актом, совершенным настолько, насколько не был совершенен ни один запечатленный в целлулоид эпизод за всю столетнюю историю кино.
Разумеется, «Пиксар» не ограничил ленту лирикой шарнирных Ромео и Джульетты, сквозь звезды устремив их людскому будущему, законсервированному в монструозном гибриде «Ностромо» и Ноева ковчега. Но здешние истины хоть и упакованы в пестрящую юмором и экшном драму, все-таки не такие новаторские, чтобы пускаться в прерываемый киноманским узнаванием анализ — ну да, камо грядеши, Кубрик, Заратустра, — но, господи, как это все сиюминутно в сравнении с эмоциональным зарядом, непостижимым образом спаивающим две несовместимые микросхемы! Тут, конечно, стоит добавить какую-нибудь жуткую банальность, вроде сравнения Валл·и с чаплинским Бродяжкой, но первой пришедшей на ум ассоциацией стал Дэвид-искусственный-разум — еще один вечно страждущий любви механизм.
Откровенно говоря, не понятно, как после всего увиденного можно называть «Валл·и» мультфильмом. Нет, это самая натуральная анимационная картина — да, нарисованная, но живее многих из игровых. И если когда-нибудь нам придется проснуться среди ночи, чтобы немедленно дать определение настоящему кино, то теперь мы точно знаем, что ответ будет состоять всего из одного слова. Валл·и.
// Настоящее кино