Когда-то Макс Пэйн служил в убойном отделе, был примерным мужем и отличным отцом. Но уже три года минуло с тех пор, как ворвавшиеся в его дом наркоманы убили жену и ребенка, а убийца так и остался гулять на свободе. В поисках возмездия Макс зарылся в архивы, ища ниточки, которых нет, и мечтая о теплой крови подонка на своих ладонях. И однажды девушка со странной татуировкой на запястье стала его проводником в мир, где черное чернее ночи, шуршание крыльев предвещает смерть, и где обитает заклятый враг Пэйна.«Право на убийство»
Знаете, кто во всем виноват? Роберт Родригес. Это он разбаловал зрителя гиковским отношением к исходному материалу, задрав планку идеальной экранизации так высоко, что дотянуться до нее может только Зак Снайдер. Зато придирчивая аудитория теперь подсознательно ждет от каждого обращения к культу — не важно, графический то роман или компьютерный шутер — точно такой же виртуозности. Чтобы и стилистика с атмосферой один в один, и сюжетостроение увлекало. И если, не дай бог, приключается крен в ту или иную сторону, постановка немедленно предается анафеме и в благоговейной истерике провозглашается худшей кинокартиной мира.
Никто, почему-то, не хочет учитывать того факта, что таких Родригесов со Снайдерами всего двое на весь Голливуд, да и не каждый экранизируемый нуждается в буквальном воспроизведении. Вы, скажем, пробовали представить себе «Особо опасного», перенесенного на экран в том же виде, что заложил в комикс Марк Миллар? Где братство носит дурацкие костюмы, а Уэсли развлекается пальбой по прохожим и изнасилованием знаменитостей? Нет, смешной, конечно, был бы фильм, но давайте не забывать о кассе.
В «Максе Пэйне» за бортом тоже осталось немало. Русская мафия испарилась без следа, Мона Сакс потеряла всякую связь с Николь Хорн, Джек Люпино выставляется в свете неожиданной предыстории, да и масштабы персонажных злодеяний здорово перетасовались между собой. Не сказать, что зазубренный сюжет здорово приобрел в детективной интриге — он тут вообще выполняет исключительно декоративную функцию — но, небольшое разнообразие появилось. Во всяком случае, за логикой перемещения героев продолжаешь следить как минимум до того момента, пока на сцену не выходят все ключевые фигуры.
Естественно, ничего хорошего в слабой драматургии нет, но сюжета ли ради мы ждали «Пэйна»? Конечно, нет! Вся соль экранизаций шутеров в том, чтобы ухватить разыгранный на экране азарт, равный собственным всплескам адреналина, приключающимся во время ночных бдений перед монитором. Кто в деталях воспроизведет перипетии бартковяковского «Дума»? А вот восторг от сцены от первого лица помнят все.
И с этой позиции «Макс Пэйн» наотрез отказывается разочаровывать. Гуашевые заставки оживают дивной красоты кадрами, прямо сейчас рекомендованными в качестве пособия всем операторским киношколам — крупные хлопья снега, падающие с неба параллельными косыми, бесконечная игра на контровом освещении, часто говорящем больше самих героев, до боли знакомая подземка с замызганным туалетом, вязкий кошмар под не стихающий детский плач, обязательный буллет-тайм и снова снег, срывающийся с пистолетного затвора. Да за одно только визионерство Джону Муру можно простить все, что угодно, и доверить съемку продолжения! И не надо говорить, что кто-то жалеет патроны — игровой Пэйн хоть и был шутером, большую часть времени заставлял красться по злачным закоулкам, прислушиваясь к шорохам из-за угла.
А вот с чем действительно не повезло картине, так это с локализаторами, сделавшими все от себя зависящее, чтобы заслужить проклятия. Басовитый тембр Макса не желает уживаться с обликом Марка Уолберга, яркий акцент Ольги Куриленко вынуждает заранее содрогаться в предвкушении Бонда, а диалоги вкладываются в уста героев людьми, отбывающими трудовую повинность. До ширпотребного звучания «Стритрейсеров» им, конечно, далеко, но с дубовой озвучкой «Явления» вполне можно посоревноваться.
Так что, не ожидая от фильма уровня «Города грехов», фильмом можно неплохо разнообразить адмиральскую диету. Главное — помнить, что не Родригесом единым.
// Настоящее кино