Уходящий на пенсию полицейский вынужден задержаться на службе, чтобы вместе с напарником раскрыть серию жутких убийств. Маньяк расправляется со своими жертвами, используя в названии каждого нового орудия убийства очередную букву русского алфавита. С помощью дедукции, сети осведомителей и собственной интуиции, отважные копы пытаются остановить душегуба. 33 жизни, 33 буквы и всего два героя.Отсчет убийств
Пародия во все времена была и остается самым сложным жанром — важно не только сделать так, чтобы изображаемый предмет был узнаваем, но и подчеркнуть в нем что-то смешное настолько, чтобы это понял массовый зритель. Потому-то пародия так популярна в Голливуде — плохо ли, хорошо ли, но «Фабрика» штампует с полдюжины кинопародий в год, парочка из которых оказываются заслуживающими некоторого внимания и добираются до большого экрана и международного проката. Фильмы и жанры, которые пародируются, собирают немалые деньги, а потому есть уверенность, что высмеиваемые эпизоды знакомы публике, приходящей в кино. С российскими фильмами все сложнее. Кроме отечественной классики и ремейка фильма Сидней Люмета, наберется, может быть, десяток картин за несколько лет, которые зритель, как минимум, отличит от другого кинопродукта. А уж про триллеры и говорить нечего — их в нашем кинематографе по пальцам руки пересчитать можно, да и то большинство, подобно говорухинским «Десяти негритятам» превратилось в киноклассику. Последнее обстоятельство стало для сценаристов «Очень русского детектива» серьезным препятствием. Одно дело самим знать мировое кино, а другое — снимать пародию на него для зрителя, который за двадцать лет растерял привычку смотреть качественное кино, восполняя пробелы в образовании сериалами производства «общероссийских» каналов вроде «Улиц разбитых фонарей». Куда им до финчеровской классики 1995 года «Семь»? Кто ее сейчас вспомнит из тех, кто пойдет в кинотеатры? Хорошо, что хотя бы имя Брэд Питт им о чем-то говорит! ;)
Примерно на букве «Ф» у сценаристов иссякла фантазия
Но взялся за гуж — не говори, что не дюж. Команда отщепенцев национального комедийного бренда «Comedy Club» взялись за написание сценария, долгое время ходившего под названием «Антитриллер». Долгое — это заметно по первым двум третям хронометража картины. Идея о маньяке, который убивает по русскому алфавиту казалась очень забавной — открываешь азбуку и читаешь, что у нас на букву «О», например? А! Обои! И для примера справа рисунок с подписью «Отклеились!». И так далее в том же духе. В ход убийцы пошли грабли, елки, арбузы и бензопилы. А вы говорите, АБВГДйка! Каждому нью-йоркскому детективу азбуку знать пора. И стебись над чем хочется, благо штампов в американском кино про полицейских столько, что на вагон и маленькую тележку фильмов хватит. А когда надоест, можно ускориться и выдать сцены жутких преступлений на ускоренной перемотке под зажигательный перфоманс патологоанатома, похожего на Гитлера и Мэрлина Мэнсона одновременно. Но как раз к окончанию этого момента, обозначенного в ленте частью третьей «Никто не хотел умирать», случилось самое страшное.
Как выяснилось, в русском языке слишком много букв. Их целых 33 — на семь больше, чем в латинском алфавите. И эти семь (а если быть точнее — 10) оказались для создателей ленты неподъемной ношей. Примерно на букве «Ф» у них иссякла фантазия, и на экране начался балаган в виде неудачной пародии на «Десять негритят». Вот тут бы зрителю дать совет встать и уйти, чтобы не портить впечатление от фильма, да язык не поворачивается. Потому как есть в этом финале сцена, которая, несмотря на свою кажущуюся безобразность, заслуживает большой похвалы — это традиционный монолог «злодея» про голливудские штампы. Этого упоминания он заслуживает вовсе оттого, что так безобразен, а что очень точно цитирует лучшую и самую страшную пародию на фильмы о маньяках-убийцах — «Крик» Уэса Крейвена. Жаль, что именно эту иронию большинство рядовых зрителей и не прочувствуют до конца. Ведь для этого надо быть законченным киноманьяком.
Ставший в очередь отечественных кинопародий «Очень русский детектив» четвертым после «Самого лучшего фильма», «Гитлер Капут!» и «Дня Д» (ничем иным фильм Михаила Пореченкова, увы, назвать невозможно), всем своим естеством демонстрирует, что веселых и находчивых в нашем кинематографе заждались. И жанр пародии из скетча с подмостков stand-up комедии уже вырисовывается в достаточно самостоятельное произведение. Это еще не новый уровень нашей комедии, но детище Вадима Галыгина уже на полшага приблизилось к этому рубежу. Дальше будет больше и лучше. Главное — это не заиграться в АБВГДейку, ведь это не только игра, но и учеба.
// Настоящее кино