Действие фильма происходит в шестидесятые годы в нью-йоркской католической школе Святого Николая, где сталкиваются характеры двух людей в сутанах — консервативной Сестры Алоизии и Отца Флинна, придерживающегося прогрессивных взглядов на роль церкви в меняющемся мире. Их конфликт становится неразрешимым, когда Сестра Алоизия обвиняет своего оппонента в «аморальных отношениях» с одним из учеников.«Запятнанная репутация»
Благодаря оскаровской гонке многие уже знают, что Джон Патрик Шэнли оживил на экране свою одноименную пьесу, за которую ранее был награжден престижной Пулитцеровской премией. Увы, ожидаемые поощрения за постановку кинематографическую отчего-то последовали в масштабах куда более скромных, в сравнении с триумфальными наградами оригинала: фестивальные жюри были впечатлены лишь стройным актерским ансамблем, не более того. Оно и логично, учитывая весьма нестандартную режиссуру картины, сводящуюся к сочетанию просчитанной драматургии с беспроигрышным кастингом.
По опыту, к американским экранизациям театральных постановок всегда необходимо искать свой индивидуальный подход: оценивать по другим критериям, отдавать себе отчет, что они скроены по иным лекалам. Что ж, если академикам подобное в этот раз не удалось, то у зрителя есть абсолютно все шансы. Как ни странно, но именно обманчиво высоколобое «Сомнение» обладает тем самым потенциалом, посредством которого театр и кино примиряются окончательно; рождают в совокупности штучное в своей редкости произведение; позволяют зрителю прикоснуться к искусству, не требуя взамен ни прилагаемых над собой усилий, ни особого интереса к заявленной тематике.
Картина открывается проповедью, в которой местный священник чувственно изъясняется со своими прихожанами. На дворе смурый 1964 г. — люди потрясены смертью Джона Кеннеди, что отразилось не только на моральных устоях общества, но и на личностном отношении к вере. Еще совсем немного и Мартин Лютер Кинг произнесет свою известную речь во время марша на Вашингтон, ну а пока в головах царят лишь страхи и предрассудки. Зрителю предлагается проследить сразу за тремя центральными персонажами: наивной и неопытной монахиней, сердце которой требует перемен в то время, когда ее разум гложут различные сомнения; хладнокровной и консервативной настоятельницей, фанатично преданной принципам и традициям; а также великодушным святым отцом с либеральными взглядами и, как выяснится, туманным прошлым.
Актерский ансамбль «Сомнения» действительно приковывает внимание и не дает заскучать ни на секунду. Эми Адамс уместна и бесконечно забавна, несмотря на то, что ее очевидные дарования исключительно как комедиантки невозможно скрыть даже под покровом серьезности этой камерной и неторопливой драмы. Великая и ужасная Мерил Стрип горделиво смотрит на всех сверху вниз, отталкивает от себя как персонажей, так и зрителей, но демонстрирует удивительно тонкое перевоплощение добродетели в абсолютное зло. Филипп Сеймур Хоффман — обладатель длинных ногтей и скользкой внешности, характерной для разного рода первертов придает картине особый колорит.
Режиссер, старательно вырисовывая характеры, быт и атрибутику времени, посвящает свое произведение характерной дуэли между отцом Флинном и настоятельницей Алоизией. Столкновение взглядов и мировоззрений происходит из достаточно странного и бездоказательного подозрения священника в порочащей связи со своим учеником — и именно в этот момент все социально-этическое становится глубоко вторичным, а на первые планы выходит ад в людских душах. В каждой словесной тираде пытаешься разглядеть подвох и недомолвки, оттого буквальное соответствие настроения фильма и его названия, к финалу начинает немного пугать.
Наверное, самое удивительное заключается и в том, что картина Джона Патрика Шэнли, несмотря на интригу, детективом ни в коем случае не является. Это достаточно простое, даже в какой-то степени кажущееся поверхностным кино, на протяжении двух часов манипулирует зрителем, исключительно ради того, чтобы поведать о разрушительной силе слова. Будь-то сплетни, которые разлетаются, словно перья на ветру. Или лампочки, обязательно перегорающие в момент гневных перепалок. На зрителя, вовлеченного в действие, накладывается и определенное обязательство — самому дать себе ответ на интересующие его вопросы. Нетрудно догадаться, что это возможно лишь при одном условии — преодолении собственных сомнений. Что же касаемо истины, которая традиционно витает где-то рядом, но так и не удосуживается снизойти до адресата — не факт, что она вообще обязательна в контексте этой поучительной картины. Как говорится в подобных случаях, Бог им всем судья.
// Настоящее кино