Стивен Расселл — образцовый отец семейства — в результате дерзкой аферы оказывается в техасской тюрьме. Там он без памяти влюбляется в своего сокамерника, Филлипа Морриса. И после выхода последнего на свободу, Рассел решается на побег…«Поймай меня, если можешь»
Трудно сказать, почему до сих пор молчит бдительная организация питерских коммунистов. Иногда, настрачивая гневные кляузы патриарху, они делают фильмам дополнительный пиар, даже если те в нем не особо нуждаются. И сейчас, пожалуй, на то самое подходящее время. В широкий прокат выходит заведомо скандальная комедия «Я люблю тебя, Филлип Морис», но выходит как-то совсем скромно, тихо и незаметно: без слетевшей от ужаса кепки с мэра Лужкова, без хоругвеносцев, идущих вместе рядом с кинотеатрами, без навзрыд рыдающих иконок и прочего. А на экранах тем временем Джим Кэрри нежно лобызается с Юэном МакГрегором, и на это ей-богу стоит посмотреть своими глазами. Единственное, что потребуется от толерантного зрителя — выбор правильного угла зрения. Объяснить подобное можно отличнейшим эпизодом, в котором малолетние детишки беззаботно валяются на лужайке, следя за облаками, плывущими по синему небу. У одной девочки «сизокрылые лошадки» собираются в огромную бабочку, а вот нашему герою небесный узор напоминает — простите — пенис. Примерно такими же особенностями обладает и фильм: отвлечешься пару раз, прикроешь глаза ладошками, якобы прячась от экранного бесстыдства, и все. Ничего кроме пениса и не увидишь.
Лента поставлена Гленном Фикаррой и Джоном Рекуа — сценаристами «Плохого Санты» и открытыми гомосексуалистами по совместительству. Это обстоятельство в данном случае решает многое. Безусловно, такое кино — злое, изобретательное и отчасти действительно гомофобское — могли снять только представители секс-меньшинств. Не проявляя ровным счетом никакой солидарности с реально существующим Стивеном Расселом, отбывающем сейчас 144-летнее заключение в тюрьме штата Техас, они конспектируют историю нескольких болезней сразу. Кто-то здесь будет страдать от СПИДа, а кто-то — от своей любви (не однополой, понятное дело). Между тем авторы-создатели, наверняка преодолевшие когда-то радости и горести камин-аута, испытывают по-хорошему понятное презрение ко всем сочувствующим и чувствительным. «Филадельфию» и прочие слезоточивые мелодрамы наподобие «Горбатой горы» они бичуют с неистовым воодушевлением, впрочем, ровно как и своего главного героя — неприятного патологического вруна, который после автомобильной аварии забросил песнопения в католическом хоре, развелся с женой, объявил всем о своей нетрадиционной сексуальной ориентации и ступил на криминальный путь.
Конечно, все это очень смешно: Джим Кэрри со своими дежурными кривляньями, манерный МакГрегор, череда безумных махинаций, остроумных авантюр с бесконечными побегами из тюрьмы, уравновешенными шутками ниже пояса. И все это не отменяет того, что мудрые в своей склонности к самоиронии режиссеры сняли первую в истории кинематографа тематическую картину, которую гей-комьюнити просто обязано возненавидеть всеми фибрами своей тонко устроенной душевной организации. Фильм ведь только прикидывается комедией о проблемах самоидентификации — это та самая бабочка, что увидел пятилетний ребенок, наряженный в нежно голубое ситцевое платьице. На самом же деле «Филлип Морис…» не столько про пресловутый пенис, сколько про трагедию одного конкретного человека. Оказавшись на волосок от смерти, тот решил никогда себе больше не врать. Почувствовал себя геем, убедив в этом всех и каждого, но оказался в итоге самым обыкновенным— еще раз простите — пидорасом.
И, наверное, ему впору попытаться сбежать из тюрьмы еще разок. Под шумок, пока над твоими похождениями все смеются, вот только Стивен Рассел заточил себя в персональную клетку задолго до того, как его посадили в первый раз. И да, он здесь будет очень часто кричать своему смазливому белокурому сокамернику: «Я люблю тебя Филипп Морис», но каждый раз он, тем не менее, будет делать поступки, дающие зрителю отчетливое понимание того, что любил Стивен Рассел только себя. Ровно с этого момента и нужно ронять те самые скупые слезы просветления, которые пытались выжать многие режиссеры, гоняясь за позолоченной статуэткой. Однако пусть их роняет не зритель, а Анг Ли с Джонатаном Демме. Все же только что на экраны вышла обманчиво глупая, но выдающаяся комедия об эгоизме, которая своей бронебойной честностью неожиданно дискредитировала все спекуляции, рожденные впопыхах упомянутыми ранее мэтрами.
// Настоящее кино