1990-е. Бандитский Киев. Бригада из четырех бойцов получает задание доставить из Праги девушку по кличке «Чужая». Она — родная сестра арестованного Бабая, чьи показания могут навредить важным людям.«Жмурки»
От словосочетания «лихие 90-е» как-то уже немножечко подташнивает. Если в квартире имеется хотя бы один работающий телевизор, где эти непростые для страны времена с едва ли скрываемым содроганием ежедневно мусолят, то подташнивает еще больше. И, разумеется, кого-кого, а молодых отечественных кинематографистов, которые буквально зациклились на блатной бандитской романтике понять можно. У них у всех перманентный поиск своего авторского стиля, стремление хорошенько простимулировать ностальгию, в конце концов, все они сильно озабочены понятным и распространенным, тем не менее, совершенно неосуществимым желанием заработать для себя репутацию этаких российских Квентинов Тарантино.
Далее хорошая новость: «Чужая», снятая под личным патронажем Константина Эрнста, относится в большей степени к кинематографу, чем тот воз и маленькая тележка телесериалов, вышедших на заявленную в синопсисе тематику. Сценарий к фильму был написан скандально известным контркультурным деятелем Адольфычем, успевшим в свое время побрататься с криминалом, побывать в местах не столь отдаленных и, что немаловажно, вернуться оттуда живым. Наверное, это в какой-то степени лишняя и бесполезная информация, но если нынешний ценитель бандитских саг решится вдруг отправиться в кинотеатр исключительно за тем, чтобы произнести после просмотра сакраментальное: «Все так и было», то «Чужая» гарантированно удовлетворит все эти сомнительные стремления обывателей к пущей аутентичности. Обсценная лексика звучит здесь столь же часто, как и печальные песни Тани Булановой, доносящиеся из хриплых динамиков машины главных героев, а если кого-то на экране пытают, то обязательно с соответствующим натурализмом, дабы боль ощущали не только персонажи, но и зрители.
В этой вышколенной до какого-то чрезвычайно яркого блеска работе, непонятно лишь одно: зачем ее делали? Пожалуй, в любой постсоветской чернухе всегда таилась не то что бы истина, но крохотный месседж или хотя бы какое-нибудь скромное моралите. Алексей Балабанов рефлексировал на тему, что с этими бесчисленными Бабаями, Горбатыми и Малышами в итоге стало. Авторы «Бригады» замыкали сериал пошловатыми, но все же доходчивыми рассуждениями, мол, просто так в этой жизни ничего не дается. А в «Чужой» нет ничего, кроме занятной истории про туповатых бандюков, которых обвела вокруг пальца хитрая бабища. Назвать при этом данную девицу персонифицированным злом язык как-то не поворачивается: она (мощнейший бенефис интеллигентной театральной артистки Натальи Романычевой) умная и приятная, причем ровно настолько, что картина с заведомо отрицательной главной героиней к финалу превращается в раскатистый феминистический гимн.
Что касаемо гложущего вопроса «зачем?» — ответ на него целиком и полностью вмещается в благозвучную фамилию продюсера ленты. Эрнст — все-таки чрезвычайно умный человек: прикрепив на постеры картины сильно привлекающее внимание ограничение по возрасту, он добился невероятной популярности картины как раз среди подростков; закончив картину потешной демонстрацией жмуриков в морге, намекнул зрителю на стабильность и безопасность эпохи нынешней. Понятное дело, что былой криминал, к сожалению, живее всех живых, просто он засел повыше. А успокаивать народ, конечно, надо: либо так, либо программой «Время», апологетикой которой «Чужая» и является.
// Настоящее кино