Агента ЦРУ Эвелин Солт обвиняют в том, что она засланная российская шпионка, цель которой — убить президента. Ей необходимо, постоянно уклоняясь от попыток ее арестовать, самостоятельно доказать, что она невиновна, и что предатель — это кто-то другой.«Шпионские игры»
Очень не хотелось бы открывать зрителю сюжетных секретов, но миловидная сотрудница ЦРУ с умело заплетенной светлой косой, ясными голубыми глазами, нежным румянцем, как у героинь русских народных сказок, и грацией Майи Плисецкой — образ, несомненно, достойный попадания в какое-нибудь очередное патриотическое аниме. Примерно через полчаса здесь покажут первую матрешку, потом роскошную меховую шапку, чуть позже пионерские галстуки, к финалу же на экране будут трогательно мелькать бутылки с водкой.
Конечно, глупо предъявлять «Солт» претензии по поводу прозрачности интриги (она раскрывается довольно быстро, поэтому просмотра этот микроскопический спойлер явно не испортит), тем не менее, главная проблема этой прелюбопытнейшей ленты заключается отнюдь не в сюжетной предсказуемости. Вышеупомянутую сценарную дичь написал Курт Виммер. Так вот, если бы картину доверили поставить ему, то мы наверняка бы увидели, как Анжелина Жоли эффектно разъезжает по Белому дому, сидя в медвежьей упряжке, с кокошником на голове и караваем в руках. К превеликому сожалению, после «Ультрафиолета» данного постановщика посчитали больным на голову и навсегда отлучили от профессии.
Филлипа Нойса, который в итоге снял «Солт», было бы уместно наказать похожим образом, но уже за другое: в какой-то момент своей биографии этот талантливый ремесленник возомнил себя Сидни Поллаком, после чего его фильмография запестрила не самыми плохими политическими триллерами. Однако Поллак, каким бы высокомерным и старомодным он не казался, обладает блестящим чувством юмора. Нойс же — неисправимый зануда, который больше всего на свете боится прослыть глупым, что лишь способствует непосредственному влиянию его персональных фобий на конечный результат.
Конечно, в те моменты, когда босая Анжелина невозмутимо бегает по оконным карнизам, лихо скачет по капотам мчащихся по магистрали автомобилей, придраться не к чему. Когда она снимает с себя трусики, чтобы бросить их на камеру слежения, а потом за несколько секунд сооружает из огнетушителя гранатомет, кажется, что смотришь идеальное летнее кино. Собственно, по-хорошему безумных эпизодов эротической направленности, которые Виммер расписывает для пущей зрелищности, наберется еще на какое-то время, но от того, как подается здесь основная сюжетная линия, разбирает очень недобрый смех.
Неизбежный конфликт формы и содержания таится в режиссерском стремлении поддать трагизма, психологизма и мотивации персонажам, которые наиболее органично смотрелись бы в лентах про Остина Пауэрса. Отчаянно идиотский, гомерически смешной, совершенно клинический сценарий Нойс экранизирует с серьезно нахмуренными бровями, словно работает не в Голливуде, а на подмостках Королевского театра. Понятное дело, ему хотелось снять кино о том, что холодная война до сих пор царствует в головах отдельно взятых личностей, но лишив абсурдность присущего ей обаяния, он лишь пробурчал вкрадчивым голосом: «Есть женщины в русских селеньях…». И трудно сказать, что должен почувствовать по этому поводу отечественный зритель. У нас ведь нет своей Анжелины Жоли, но зачем-то есть своя Анастасия Заворотнюк, которая не так давно символизировала некрасовскую поэтику в незабвенном «Коде апокалипсиса».
// Настоящее кино