Кир, Лея, Даша, Макс еще студенты. У них все впервые. Первые слова любви, первый секс, первые совместные мечты, первые ошибки, первые разочарования и первые открытия.«Правила секса»
Лея любит Кира, который любит Дашу, которая любит Макса — такие нехитрые геометрические связки никому не в новинку, более того, увлекательно они смотрелись лишь единожды. Кто бы там что ни говорил, а главный фильм про аналогично влюбленную молодежь, по наивности лет измывающуюся над собой и друг другом, это обманчиво смешливые «Правила секса».
Экранизируя один из лучших романов Брета Истона Эллиса, всеми позабытый сегодня Роджер Эйвэри уловил тогда самую суть: первая любовь, как правило, является и последней (в дальнейшем к чувствам примешивается разум), она всегда неразделима, ее истинное лицо неизменно скорчено в презрительной гримасе, она обязательно даст вам иллюзию ощущения себя живым, но посредством причинения нестерпимой боли. Спродюсированные Валерием Тодоровским «Детям до 16...» — этакий парафраз картины Эйвэри, сильно подпорченный неуверенностью режиссера Кавуна.
Наверное, подростки в силу возраста и должны быть глупыми, но постановщика подобное заметно пугает. Как бы опасаясь, что глупым в итоге посчитают его самого, автор максимально дистанцируется от своих героев, неловко за них оправдывается бестолковым нарративом, населяет картину второстепенными взрослыми персонажами, которые время от времени отпускают колкие мудрости в адрес безмозглых тинейдержеров (само собой, это не приносит в ленту ничего кроме гадливенького морализаторства).
Как и у любого толкового ремесленника, Кавуну легко даются общие банальности. Вот она влюбленность — как случайная смерть, как внезапный удар под дых, как капелька крови, застывшая под разбитым носом. Вот они бесконечные мытарства — непременная попытка суицида (аккуратно порезанные в ванной комнате вены почти под копирку слизаны с вышеупомянутых «Правил») и финальное осознание того, что никаких чувств и не было, только эгоизм. Однако все это режиссеру почему-то кажется недостаточным.
Смущаясь в определенный момент от незатейливости сценария, он намеренно сбивает ритм, увлеченно заигрывается молодежным сленгом (о который интеллигентные артисты смешно ломают свои языки) и раскрашивает фильм в кричащие анилиновые расцветки. Кстати, в результате выходит одна из худших эротических сцен в истории отечественного кинематографа: герои мажут свои тела гуашью, брезгливо трутся друг о друга, но так как режиссеру с оператором нужна лишь эффектная картинка, зритель видит вместо красоты манерность исполнения, глянцевую вычурность и вопиющую пошлость.
И довольно странно такое говорить, но «Детей до 16» спасает одно: молодые актеры. Лишь Лянка Грыу смотрится инородно и театрально, зато все остальные на удивление хороши. В особенности Анна Старшенбаум. Сейчас беда с новыми девичьими лицами, способными стать чем-то значимым для нынешнего поколения (Маша Шалаева очень быстро стала заложницей своего собственного образа, а с Агнией Кузнецовой до сих пор ничего непонятно). Старшенбаум на фоне своих коллег по цеху уже выглядит вполне себе самодостаточной творческой единицей: ее наглядное сюжетное перевоплощение из уязвимой неформалки в стальную бизнес-леди органично, искренне и очень естественно. В ее роли слишком много экспрессии, что заложено дурным сценарием, но она действительно ее проживает. Если девушка будет продолжать в том же духе, мы про нее вспомним и не раз. Увы, сказать то же самое об Андрея Кавуне пока что не представляется возможным.
// Настоящее кино