Сюжет картины строится вокруг примы балетного театра, у которой неожиданно появляется опасная конкурентка, способная отобрать у главной героини все партии. Соперничество усиливается по мере приближения ответственного выступления, которое должно решить все.«Шоугелз»
Новую производственную драму Даррена Аронофски проще всего воспринимать в качестве несколько заторможенной истории одного конкретного взросления. По сюжету маленькая девочка Нина (тридцати лет отроду) живет себе тихо-спокойно в квартире, похожей на кукольный домик. Героиня не пьет, не курит, упорно занимается балетом. Время от времени в ее комнату заваливается доминантная мамаша, дабы проверить, не расчесало ли дите себе спинку в кровь. Меж тем девочка давно уж как созрела, у нее гормональный бунт, расшатанная психика и страшный когнитивный диссонанс, вызванный тем, что две желанные партии — нежного Белого и страстного Черного лебедя — должна исполнить одна и та же балерина.
Наверное, в таких ситуациях было бы неплохо пропить успокоительные, впрочем, для своих героев Даррен Аронофски никогда не искал легких путей. Вскоре скромные неврозы будущей примы достигнут апогея: пробуждая свою «черную» сторону, девушка пустится во все тяжкие, из ее лопаток полезут воображаемые крылья, предательские зеркала начнут отражать всякую пакость, а всем своим немногочисленным конкуренткам Нина невольно захочет перерезать горло пилочкой для ногтей.
«Черный лебедь» — далеко не первая переоцененная картина за этот год, но, так или иначе, хотелось бы поинтересоваться у сведущих: адская машинерия балета, красота и совершенство, принесение себя в жертву во имя искусства, его природа и зарождение — простите, все это в каком отрезке хронометража вы увидели? Безусловно, перед нами эффектный триллер, который при всем при этом довольно нагло выстроен на культурных заимствованиях: безумие здесь как в «Отвращении», интриги как в «Шоугелз», атмосфера как в «Суспирии», мать как в «Пианистке». Идентифицировать в этой компиляции самого Даррена Аронофски непросто, впрочем, кое-какие характерные особенности выдают автора с головой. Патологическое отсутствие чувства юмора, к примеру (скорее всего, Мила Кунис в сцене с куннилингусом — шутка непреднамеренная), и удивительная способность выворачивать своих актеров наизнанку ради иллюстрации какой-нибудь замшелой банальности.
Помнится, несколько лет назад Аронофски с большим энтузиазмом заставлял гениальную актрису Эллен Берстин бегать по съемочной площадке от холодильника, дабы целевая аудитория «Реквиема по мечте» не помышляла шутить со стимуляторами. Теперь вот очередь дошла до Натали Портман, которая героически встает в кадре на пуанты, попутно неся зрителю довольно ценную мысль, что, мол, если слишком много работать, может и голова разболеться.
Сейчас, кстати, все более-менее сошлись на том, что главная героиня проиграла в схватке со своим перфекционизмом, и, пожалуй, это самая скучная из интерпретаций. Кто бы там что ни говорил, а балет обязывает всех своих танцоров быть еще и актерами. Нина поплатилась не за стремление к совершенству, а за абсолютное непонимание таких профессиональных терминов как «играть» и «чувствовать».
Конечно, в отличие от Нины у самой Натали Портман все сейчас складывается прекрасно. Почетного «Оскара» актрисе должны точно вручить: за самоотверженность и гибкость, за технику и смелость, за что-нибудь еще — академии виднее. И даже тот прискорбный факт, что смотреть в «Черном лебеде» на Милу Кунис и Вайнону Райдер было значительно интереснее, тут вряд ли сыграет какую-либо роль.
// Настоящее кино