Хроника трех недель из жизни нескольких учителей средней школы, администраторов и студентов глазами внештатного преподавателя.«Доживем до понедельника»
Фильм начинается хорошей цитатой Камю («И никогда еще до этого я не испытывал такого глубокого чувства отрешенности от себя самого и в то же время своего присутствия в мире»), а заканчивается строчками из «Падения дома Ашеров» с последующим пережевыванием каждой произнесенной вслух метафоры. Все, что посередине — основательная полуторачасовая лекция на тему отчуждения, которое одновременно фигурирует здесь как форма протеста (Сэлинджеру, видимо, в эпиграфе места не хватило), жест отчаяния и, разумеется, как призыв к спасению. Лекция — невеселая и по форме исполнения довольно манерная, тем не менее, рассказанная с присущим Тони Кэю задором. Учитывая, что основной целевой аудиторией режиссера всегда были впечатлительные подростки, автор с первых же кадров решает вести урок в форме диалога. Чтобы аудитория не заскучала, каждые пять минут на экране что-нибудь да происходит: диалоги перемежаются стилизованными под мокьюментари интервью, анимированными вставками и флэшбэками из безрадостного детства главного героя, снятого на зернистую высококонтрастную пленку. Уже в конце первого часа зрителю покажут большого рыжего кота, беззаботно гуляющего по зеленой лужайке. До понедельника, впрочем, кот не доживет — один из школьников, символизирующий, судя по всему, издержки воспитания, запихнет животинку в рюкзак, чтобы жестоко забить ее молотком под улюлюканье своих одноклассников
Здешний учитель на замену (безупречно солирующий Эдриан Броди с лицом красивого великомученика) будет на протяжении всего фильма пытаться понять трудных подростков и как-то им помочь. Живодеру погрозит пальчиком, малолетнюю бездомную проститутку накормит сэндвичем и поселит ее в своей скромной бруклинской квартирке, толстой хипстерше с фотоаппаратом будет приятно улыбаться и недвусмысленно намекать на творческие таланты, из-за чего бедняжка вскоре воспылает к учителю чувствами. Разумеется, пока смотришь на все это, вспоминается весь педагогический пласт — от «Класса» до «Полунельсона». К финалу, впрочем, несложно прийти к очевидному выводу, что даже нелюбимая многими Германика — тоньше, глубже и элементарно мудрее. Рассматривая школу как клетку с загнанными туда зверьками, девушка осознает, что спустя одиннадцать классов откроется дверца в новую взрослую жизнь, в которой все будет иначе. Режиссер «Учителя на замену», будучи неисправимым моралистом, придерживается иного мнения. Искренне убежденный в том, что после школы все будет только хуже, что нельзя терять ни минуты, иначе юные души будут загублены, Кэй с невероятной яростью, злобой и самозабвением полтора часа клеймит систему образования, идиотов-родителей, которые перекладывают ответственность за воспитание детей на школу, и призывает всех нас стать немножечко добрее. Создателю картины кажется, что от сопричастности неравнодушных сердца заправских хулиганов и малолетних путан тотчас разобьются. И что тут скажешь: безусловно, с таким гуманистическим подходом за цитатами куда уместнее было бы обращаться не к Камю с По, а к мультикам про Кота Леопольда.
// Настоящее кино