Действие разворачивается на американском Юге во времена сухого закона и Великой Депрессии. В центре сюжета — три брата семейства Бондурант, занимающиеся бутлегерством.
«Вне закона»
Несколько лет назад хороший австралийский режиссер Хиллкот выступил с первостатейным «Предложением» — наглядным подтверждением тому, что жанр вестерна хоронить еще рано. Новый фильм автора, несмотря на напрашивающиеся ассоциации с «Подпольной империей», с гангстерскими драмами имеет мало общего. Это — опять-таки вестерн, отличающийся от прочих лишь небольшой перестановкой сил. В невыдуманной истории братьев-бутлегеров, чья жизнь резко поменялась, когда во Франклине времен сухого закона появился дотошный спецагент, нам предлагают встать на сторону самогонщиков. Их — трое: они вроде как хорошие ребята, бормотуху гонят знатную, да и глотки врагам режут лишь по крайней нужде. Чтобы окончательно усыпить нашу с вами совесть, с легкой руки Ника Кейва представители закона демонизируются до состояния каких-то совершеннейших упырей (Гай Пирс, кажется, не веселился так со времен «Приключений Присциллы, королевы пустыни»). Кому-то подобная схематичность покажется досадным упрощением. Тут, впрочем, надо учесть, что классический вестерн, в сторону которого Хиллкота с Кейвом непреодолимо клонит, в сущности, всегда был схемой.
Главное здесь не условный реализм, а жанровая фактура, пьянящее сочетание живописной дикости и недюжинного романтизма. «Посмотри на меня», — в кульминационный момент хрипит гениальный здесь Том Харди своей экранной партнерше. У той начинает дрожать нижняя губа, она принимается плести на ходу утешительное вранье, но потом пересекается с визави взглядом, после чего замолкает, поскольку слова утрачивают всякий смысл. В этой не самой очевидной сцене, в общем-то, умещается вся суть вестерна — шальную пулю ты можешь не ощутить, но взгляд прожжет тебя насквозь. Аспекты жанра Кейв чувствует, как никто сегодня. Будучи неисправимым романтиком, он выписывает демонстративно мужской и грубый фильм, словно балладу, которую Хиллкот, в свою очередь, ставит, как по нотам. К финалу в этой картине все оказывается на своих местах: и невыносимый актер ЛаБаф, грамотно задействованный в образе (почти самого себя) неловкого недоросля, пытающегося казаться взрослее, и хрупкие девы, за которых каждую минуту хронометража тревожно, и опереточный злодей, что запомнится надолго. Понравится вам в итоге «Самый пьяный округ в мире» или нет — дело вкуса. Отрицать, однако, элементарное обаяние этого фильма сможет лишь тот, кто смотрел его с закрытыми глазами.
