То, что у большинства зрителей после просмотра фильма «Возвращение» возникает устойчивая ассоциация с Тарковским – вполне понятный факт. Посыл: долгие планы, неподвижная камера, задумчивые лица. В кадре подолгу ничего не происходит. Вывод – схожий визуальный ряд. Через Тарковского так или иначе прошли все. И мы, и иностранцы. Поэтому картинка у «Возвращения» воспринимается как родная. И ностальгическая. По такому кино. А тяга к родному дорогого стоит.
Для меня кино – это, прежде всего, история. Если в фильме нет истории, тогда можно сделать фотовыставку. По крайней мере, набор открыток смотреть на киноэкране мне неинтересно. В «Возвращении» истории не прослеживается. В основу фильма положен скорее некий эпизод из целой истории. Он выглядит так: «Через 12 лет в семью на некоторое время возвращается отец. Он зачем-то берет с собой двух своих сыновей и двигает на остров за каким-то сундучком. Во время трагической случайности он погибает. Сыновья возвращаются домой (действие не закончено)». Как максимум это короткометражка.
И то, возникает масса вопросов: зачем вернулся – а не просто сам поехал на остров? Что было в сундучке? Вернутся ли дети домой, и что скажет мать?
Главный вопрос был: зачем мне это показывают? Для чего я трачу на это свое время?
Героев полюбить я не успеваю. Да и времени мне на это не дают. Ну да, два нормальных пацаненка, живущих у мамочки с бабушкой за пазухой. Один из них в придачу еще и трус – боится высоты, и перебороть этот страх не может. Ну никак. Радостей жизни никаких особо у них не заметно. У их мамы-бабушки тоже. Так, живут себе, коптят небо. Как миллионы других, но почему их за это нужно любить? Испытание приходит в виде отца. Он их мучает, помыкает ими, даже бьет. Издевается как хочет. Они терпят и позволяют издеваться дальше. Опять же не повод для любви. Тем более, для сопереживания или идентификации. Втихомолку делают по-своему. Гордиться ими после этого, что ли? А потом отец погибает (по косвенной вине одного из сыновей), а фильм через несколько минут заканчивается. Хотя хотелось бы узнать, как мальчишки выберутся из этой ситуации.
Отец их вообще существо отвратное. Как внешне, так и по сути. Страшный, похотливый (за девицей в автомобильное зеркало засматривает), злой, детей бьет и мучает (об этом уже говорили), да еще и бандит-контрабандист или вроде этого (незаконная сделка или что-то такое на корабле). То, что он погибает, воспринимается как справедливое возмездие. И совсем непонятно, почему мальчишки не радуются избавлению.
Проблема отцов и детей, которую поднимает режиссер в своем фильме, вечная. Миллион раз она возникала, и миллион раз на нее пытались дать ответ. Соблазн поговорить на эту тему велик, режиссер не устоял, продюсер тоже, решили снять кино, дать свою версию. Понятно. Не понятно, что хотели сказать. То, что с отцом плохо, а без отца еще хуже? Не знаю. У всех по-разному. Особенно, с таким отцом. Знаю, что во многих произведениях (литературных, кинематографических и даже живописных вроде «Иван Грозный убивает своего сына») эта проблема ставилась куда острее. И правдоподобнее. Здесь нам преподнесли некий просчитанный созерцательный эпос с претензией на то, что это кусок жизни.
Что ж, расчет оправдался. Хотели сделать европейское фестивальное кино – сделали. Очень ловко и точно. Искусственное синтетическое кино. Так, как у них модно. Так, как им нужно. Кино, которое можно смотреть либо по обкурке, либо после большой личной семейной драмы, либо убеждая себя в собственной исключительной интеллектуальности и избранности. Типа «я это понимаю». Людям приятно считать себя исключительными. Даже если таких вокруг – хоть лопатой ешь. Хорошо, что я этого не понимаю. Мне от этого становится скучно. И тоскливо. Уж лучше я еще раз пересмотрю Тарковского. Уж он-то не суррогатен.
Расписание показов на kinoafisha.net
// Настоящее кино