На временном изломе между социализмом, где все равны, и диким капитализмом, простые рабочие ищут возможности защитить свой труд и свое достоинство и создают рабочий профсоюз.
«Пролетарии всех стран…»
Авангардистские фильмы Светланы Басковой никогда официально не выходили ни в прокат, ни на видео. В сети при этом можно прочитать тысячу отзывов о том, какая страшная несусветная дрянь — «этот ваш «Зеленый слоник». Кинокритиков, ясное дело, сегодня развелось как грязи ранней весной, а вот Баскова у нас по-прежнему одна-единственная. То, что делает эта хрупкая женщина, за океаном называют красивым словосочетанием «pure art». Будучи вне кинематографической системы, она мыслит как актуальный художник, как человек, предельно близкий к современному акционизму, столь ненавистному сегодня нашими властями. В пресловутом «Слонике» режиссер устраивала нарочито омерзительный гран-гиньоль — переступала через все допустимые границы, резала по живому, проливала кровь и прочие телесные жидкости, в конце концов, орала что есть мочи, — делая всё вышеперечисленное лишь потому, что не оставалось больше сил молчать о конгениально омерзительном, что имело место в 1999 году в Чечне. Новая работа Басковой — фильм с говорящим названием «За Маркса…» — уже не просто крик, а практически доклад о классовом устройстве постсоветской России. Одно время, два мира, между которыми пропасть. Где-то внизу — провинциальный завод, где небольшая группка рабочих пытается организовать независимый профсоюз. Чуть повыше — красивый кабинет с кожаными креслами и колоритным владельцем цеха, что срочно ищет деньги на картину любимого конструктивиста Родченко, чьей коллекцией можно покичиться перед немецкими партнерами, планирующими нагрянуть с визитом через неделю-другую.
О тупике, из которого нет выхода, о цугцванге, переживаемом обеими сторонами, о полной девальвации труда, о невозможности коммуникации между теми, кто впитал в кровь социализм, и детьми нынешнего недокапитализма Баскова рассказывает с присущей ей иронией. «За Маркса…» — памфлет, написанный шершавым языком плаката — чуть ли не первое за много лет политическое кино. Кино, к слову говоря, очень своевременное, очень точное, невероятно смешное, очевидно, призванное разлететься спустя пару месяцев на цитаты и мемы. По сюжету застрельщики из литейного цеха на досуге цитируют друг другу переписку Гоголя с Белинским; ходят в киноклуб, где обсуждают Годара и прочих революционеров французской «новой волны»; живо интересуются историей (наиболее резонансной темой оказывается голод во времена Смуты, во время обсуждения которого зачинщик бунта ненароком падает в голодный обморок). Начальник завода, разумеется, рисуется порождением «лихих 90-х» — солидным бизнесменом с платиновым православным крестом на груди, собственными «понятиями» и лютой ненавистью к «быдлу», которое «на митинги ходит, лишь бы не работать». Неминуемый конфликт с попыткой разобраться, кто тут большее быдло, будет разрешаться в излюбленных Басковой тонах. «Ты красной красочки не жалей» — советует главный герой сталевару, вызвавшемуся рисовать плакат. Спустя несколько минут на асфальт грохнется банка с малиновым вареньем, а в воздухе засвистят пули. «Это не кровь, просто красное» — однажды сказал Годар журналистке, не постеснявшейся во время интервью обвинить режиссера в большом количестве насилия и трупов. Неестественно алая кровь, что здесь тоже прольется к финалу, имеет ровно такое же значение. Она самую малость про мучеников и смерть. И чуть более, чем полностью (помня название предыдущего фильма Басковой) про революцию и новое, как следствие, начало.
