Можно ли скучать по месту, в котором никогда не был, мечтать о девушке, которую никогда не видел? Добро пожаловать в будущее! Мы больше не можем называть Землю своим домом. Мы выиграли войну, но не смогли сохранить планету…
«Полеты во сне и наяву»
2073 год. В схватке с инопланетными захватчиками земляне одержали победу. Наградой, увы, стала изъеденная радиацией пустошь, в которую некогда зеленая планета превратилась вследствие развернувшейся ядерной войны. Готовясь к эвакуации, эффективная команда — механик Джек Харпер и его жена Вика — пристально следят за сохранностью дронов, армией шарообразных летающих роботов, запрограммированных выкачивать оставшиеся на Земле природные ресурсы. До отправления к «новому дому» паре осталось всего-ничего. План тем не менее дает сбой, когда в один прекрасный день на патрулируемой главным героем зоне терпит крушение неизвестный космический корабль. Вместе с ним на землю падает похожая на хрустальный гробик Белоснежки криогенная почивальня, где дрыхнет «то ли девушка, а то ли виденье» из снов, которые преследуют Джека каждую ночь. С неизбежным приступом дежавю, что испытает герой в этот момент, зритель по мере просмотра столкнется не раз и не два. «Обливион» — красивый высокобюджетный сон, приснившийся большому любителю научной фантастики Джозефу Козински. Равно как и персонаж Тома Круза, режиссер каждые пять минут что-то вспоминает, а ты вместе с ним: «Солярис», «Космическая одиссея», «Крикуны», «Матрица», «Луна 2112».
Обрывки из прочитанных книжек, кусочки из чужих фильмов, визуальные образы, подсмотренные автором в нью-йоркском Музее современного искусства (оттуда он к финалу не без изящества заимствует «Мир Кристины» американского художника Эндрю Уайета), утрамбовываются тут в неприлично красивую упаковку. Обидно, конечно, что под впечатляющей оберткой с CGI-бантиками нет ничего своего. С другой стороны, было бы глупо от создателя второго «Трона» ждать откровения. Козински, будучи преподавателем трехмерного моделирования в Архитектурной школе Колумбийского университета, работает исключительно по способностям. Художником его не назовешь, но вот дизайнер из режиссера вышел отменный. Выстраивая свой мир будущего по кирпичику, трепетно вырисовывая каждую мелочь, прописывая в пространство зеленых экранов оскароносного оператора Миранду, который по привычке снимает так, что хочется поставить кино на паузу и любоваться, автор возводит по-своему монументальное посвящение научно-фантастическому жанру. Безусловно, через несколько месяцев будет крайне затруднительно вспомнить, о чем было это кино. «Обливион» наверняка предастся своему персональному забвению, оставив в нашей памяти лишь пару-тройку впечатляющих кадров: прозрачный бассейн, лицо Моргана Фримена, освещенного пламенем спички, и удивительную Андреа Райсборо, по щекам которой стекают слезы. Быть может, впрочем, до того времени режиссер успеет найти себе соавтора с фантазией (ну, или хотя бы сценариста хорошего). К сожалению, без «эффективной команды», о которой тут постоянно твердит героиня Мелиссы Лео, светлое голливудское будущее для Козински вряд ли когда-либо наступит.
