Воспитанный приемными родителями Мартой и Джонатаном Кентами, Кларк знает: обладать сверхспособностями — значит принимать сложные решения. Но когда человечество более всего нуждается в стабильности, оно подвергается нападению. Сможет ли герой восстановить мир, или воспользуется своей силой для того, чтобы окончательно его разрушить?
«Возвращение Супермена»
Супермена нарисовали на исходе Великой депрессии. Красивый левитирующий мужик из далекой галактики был необходим поп-культуре как воздух. Если кто-то и мог повести Америку в светлое будущее, то только он – новоявленный Мессия, рыцарь без страха и упрека, патриот до мозга костей, ницшеанский сверхчеловек, способный не только из раза в раз спасать мир, но и делать его чуточку лучше. Супермен уверенно продержался на олимпе героев несколько десятилетий, а потом с чувством выполненного долга ушел на пенсию. Если в «новом дивном мире» Америку и нужно было спасать, то только от самой себя — эта нехитрая, в общем, мысль, кажется, поочередно успела прокрутиться в голове у всех героев нашего времени — от перезагруженного Бэтмена до Железного Человека. И, конечно же, при всем желании ее никак не вбить в твердолобый котелок гостя из вчера, прекрасного идеалиста в красно-синем трико, которого сегодня опять зачем-то возродили из пепла. Чтобы главный герой не выглядел на экране инородно, поставивший «Человека из стали»Зак Снайдер весь фильм самозабвенно играется с гиперреалистической оптикой. Наивная детская фантастика то и дело попадает под объектив камеры, которой позавидовал бы сам Терренс Малик: зеленеет травка; блестит солнышко; на ветру с должной эпичностью колышутся носки; свинцовое небо отражает экзистенциальные бездны в душе вечно молодого и вечно одинокого Кларка Кента, чье непроницаемое лицо бомбардируется не в меру задумчивыми крупными планами.
Порефлексировать парню есть над чем: «кто я», «откуда», что значит «быть человеком». В какой-то момент на экране появляется похожий на персонажа шекспировской пьесы Рассел Кроу. «Тебя зовут Кал. А я твой отец», — с выражением заявляет тот. «У меня столько вопросов», — равнодушно бубнит ему удивленный, по сценарию, артист Кэвилл. Тут, конечно, впору расплакаться, но в зале тотчас начинается галдеж и хихиканье. «Человек из стали» со своим хмурым видом и одной-единственной шуткой на два часа хронометража время от времени превращается в совсем уж пародию на самого себя (особенно в те моменты, когда авторы фильма предлагают подумать о вечном). Обиднее всего, впрочем, не столько за неподходящую интонацию, сколько за режиссера картины. Всю свою профессиональную дорогу Зак Снайдер был чем-то средним между гением и идиотом. Он ничего не боялся, безумствовал на всю катушку и красиво проваливался с каждым новым своим проектом. Обреченный на сиквелы и всеобщую любовь «Человек из стали» — печальное подтверждение негласного голливудского правила: хочешь творить, изволь работать. Ради школьников, которые вместо уроков попрутся смотреть на похождения отважного Супермена, режиссер чуть ли не впервые за свою карьеру плюет на амбиции и снимает обычный ремесленнический блокбастер. Здесь хмурят брови под пафосного Циммера, играют в волейбол мусоровозами; складывают наземь небоскребы, словно те карточные домики, вспахивают стальными телами главных героев асфальт — и от всего этого безумно скучно не только нам всем, но и, кажется, самому Снайдеру.
