Узнав о плачевном состоянии вождя, Хрущёв так торопится, что надевает брюки прямо на пижаму - и его можно понять: в ближайшие дни приближенные к Сталину лица будут что есть мочи бороться за его место. «На сердце тяжело, как будто перед боем», - скажет Хрущёв, на первых порах назначенный всего лишь заведующим главными похоронами советской эпохи...
Трейлер фильма «Смерть Сталина»
Необходимо сразу отметить, что впечатления от «Смерти Сталина» двоякие. С одной стороны, Армандо Ианнуччи - великолепный мастер блистательной политической сатиры, и его вторая большая режиссёрская работа - такая же комедия, как и первая («В петле»; помимо этого он известен своими сериалами «Гуща событий» и «Вице-президент»). Здесь достаточно гэгов, много уморительных ситуаций и в целом всё довольно забавно...
С другой - здесь реально шутят над расстрелами в камерах. Обозначив титром, что к 1953-му году в стране уже двадцать лет идут сталинские репрессии, киношники быстро начинают приводить одно доказательство за другим. Сперва это и правда смешно: начало картины построено на том, что симфонический оркестр вынужден заново отыграть концерт Моцарта, так как сам Сталин попросил его запись - которую не делали; «Без паники, расстрелов не будет», - обещают и музыкантам, и публике, которой необходимо остаться на своих местах для сохранения живой атмосферы. Но очень скоро становится не до смеха.
«Её пристрели у него на глазах», - даёт Берия указание гэбэшнику. За секунду до гибели жертвы восклицают: «Да здравствует Сталин!» Известие об ухудшившемся самочувствии вождя Берия получает во время проведения пыток. Одна из самых ярких сцен фильма (жуткая, запредельно циничная и вместе с тем, похоже, правдивая) - зачистка сталинской дачи, в ходе которой убивают решительно всех, кто там проживал и работал, от караульных до нескольких двойников. Пощадил Берия единственную понравившуюся ему горничную - к ней он вскоре придёт в тюремную камеру с цветами...
Кадр из фильма «Смерть Сталина»
Кто-то в зале смеётся по инерции и над этим - или делает вид, что ему так смешно; быть может, эта защитная реакция - ещё страшнее показываемого на экране. Свой жанр картина лишний раз подчёркивает финальными титрами, проходящими на фоне по-прежнему бросающего в дрожь символа той страшной эпохи - фотографий с заштрихованными и вырезанными лицами. Нет, это не комедия, это хоррор - только не придуманный, а самый что ни на есть настоящий, бывший в действительности, случившийся не столь уж давно в нашей родимой стране. Это фильм про то, про что так старательно у нас не хотят помнить; про то, что человеческая жизнь в России никогда - и тем более в двадцатом веке - не была важнейшей из всех мыслимых ценностей.
Позволительно ли шутить и смеяться над этим?.. Ответ кажется очевидным: разумеется, нет! Хотя... «Архипелаг ГУЛАГ» при всём своём совершенно невыразимом ужасе написан ведь очень смешно: Солженицын прекрасно понимал, что интонацией скорби и мрака быстро растеряет всех своих читателей, а потому основой своего повествования о путешествии в ад сделал до предела абсурдную чёрную комедию. Так проще дочитать до конца, подобное отстранение работает на главную мысль: как страшно на самом деле всё было. «Смерть Сталина», надо думать, создавалась по таким же законам - хотя смотреть её от этого никак не проще.
Поэтому сложно оценить эту ленту как собственно фильм: слишком многое тут переплелось для русского человека. И гораздо проще сосредоточиться в этом обзоре на отдельных моментах. В остальном каждый, хочется верить, сделает здесь собственные выводы.
Кадр из фильма «Смерть Сталина»
Так что если отвлечься от особенностей жанра, то можно отметить, что особенное очарование (если вообще можно употреблять это слово в данном контексте) картины состоит в узнавании богов советского Олимпа; впрочем, вероятнее всего, эта радость будет доступна лишь тем, кто успел застать СССР в добром здравии.
Вот в ходе близкой встречи Хрущёв шутит о Сталинграде, получая потом от хозяина вечера дружеское благословение: «С ним просто живот надорвёшь». Вернувшись пьяным домой, шутник под запись пересказывает жене свои хохмы - но не смеха ради, а с обязательной пометкой, над чем Сталин хохотал, а над чем - нет; наутро, на трезвую голову, всё это подвергается им тщательному анализу.
Вот в кадре эффектно появляется колоритный Жуков: «Я не пойму, почему маршалу победы ещё не налили?» Позднее он схватит Хрущёва промеж ног («У тебя не яйца, а золотые купола») и будет подкалывать его словами о государственной измене, дико от этого угарая («Ты бы видел свою рожу!»).
Куда интереснее, однако, наблюдать за образом Георгия Маленкова, про которого не каждый и вспомнит, что именно он попервоначалу занял освободившееся сталинское место (вот что значит «правильно» и вовремя переписать школьные учебники). Фильм напоминает о его амбициях («Надо думать о народе»), о попытках одновременно и продолжать магистральный курс, и смягчить ситуацию (мол, надо «показать, что мы наследуем сталинскому гуманизму») - всё это, конечно, в том же карикатурном духе, что и про всех остальных («Примите соболезнование. Не в подарок, конечно»).
Фрагмент из фильма «Смерть Сталина»
Любопытно, что вместе с членами ЦК и детьми почившего вождя, авторы фильма вводят в сюжет и иные знаковые для эпохи фигуры, для расшифровки которых необходимы уже не самые поверхностные знания об истории нашей страны. Например, в ситуации, когда все толковые врачи сидят за измену, собрать медицинских светил, способных вылечить Сталина, доверено Лидии Тимашук - той самой, что не столь давно и затеяла (невольно?) печально известное «дело врачей». А Светлана, улучив момент, просит Берию вернуть из камеры её возлюбленного Алексея Каплера - между прочим, замечательного сценариста.
Но есть и неожиданные реверансы. «Я хочу произнести речь на похоронах отца», - говорит Василий, предстающий тут преимущественно в возбуждённом алкоголем состоянии. Хрущёв отказывает ему не без изящества: «А я хочу трахнуть Грейс Келли». О том, что советская верхушка любит голливудское кино, нам уже известно из пролога, где Сталин никого не отпускает с ближней дачи, пока они все вместе не посмотрят вестерн Джона Форда с Джоном Уэйном.
Про Голливуд Хрущёв вспомнит и у царственного гроба, ещё, конечно же, не подозревая, что таких пышных похорон ему самому не дождаться. В финале позади него уже сидит Брежнев – с намёком на то, что спустя время мышиная возня за власть в Кремле продолжится на новом уровне. Хотелось бы провести тут некие параллели с сегодняшним днём, но лучше не стоит. Как говорили древние римляне, «sapienti sat», «умному достаточно», а как говорит здесь Хрущёв, «сопротивление истории - это верный путь в могилу»; расшифровывайте сами.
