Лука Гуадиньо уже успел снискать славу режиссера-провокатора (не такого, правда, как Ларс Фон Триер, но тем не менее) со своей предыдущей работой «Назови меня своим именем». Несмотря на скромную фильмографию, в его копилке уже четыре статуэтки Венецианских львов, что говорит само за себя о признании его таланта в отрасли. На этот раз Гуадиньо решил не ограничиваться экранизацией очередной гей-мелодрамы и пойти дальше, на территорию трансгрессивного кинематографа, взяв за основу сценария роман Камиллы ДеАнджеллис (кстати, убежденной вегетарианки) про подростков-каннибалов. По сюжету девушка Марен (Тейлор Расселл), оставленная отцом на свое совершеннолетие, отправляется на поиски родной матери в надежде на семейное воссоединение. Всё это поначалу может показаться обыденной драмой, если бы не тот факт, что Марен – каннибал(ка) с непреодолимой тягой к пожиранию человеческой плоти.
Сразу же нужно отметить, что впечатлительным и эмпатичным особам не стоит смотреть данную картину. Также как и поклонникам авторского и прочего хоррора – пусть вас не вводит в заблуждение аннотация к фильму: здесь нет ничего общего не только с «Адом каннибалов», но даже с работами Александра Ажа и Ари Астера. Любителям вампирских мелодрам типа «Сумерек» точно нужно проходить мимо. Ведь по сути мы имеем дело с сугубо авторским высоколобым кино, рассчитанным прежде всего на фестивального зрителя — этаким «кино не для всех», в том смысле, что массовый зритель его не поймет, как раз ввиду отсутствия четкой жанровой принадлежности, а вот другие режиссеры в жюри и кинокритики смогут оценить своими отраслевыми критериями.
Стоит отдать должное Гуадиньо – сеттинг у него работает как один из художественных столпов, а от ленты к ленте он старается не повторяться: палящее солнце в «Большом всплеске», итальянский зной среди кипарисов в «Назови меня своим именем», сырой и промозглый Берлин в «Суспирии». В «Целиком и полностью» на смену европейскому континенту приходят пейзажи одноэтажной Америки 80-х, с лоскутами вздувшейся краски и желтыми подтеками на стенах домов, заброшенными зданиями без окон, безлюдными пустырями и равнинами в горизонт. В этом простом и по-балабановски отталкивающем антураже пролегает путь Марен по штатам, где на пути ей встречаются обычные люди и такие же как она каннибалы, которые скромно именуют себя Пожирателями. Периодически это меланхоличное роуд-муви разбавляют всплески кровавой трапезы, но даже такой «холодный душ» выглядит до неприличия обыденным и не может вытащить зрителя из атмосферы уныния, которая пронизывает весь фильм и усугубляется аутентичным саундтреком Трента Резнора.
Сложно судить о том, чем же так данная картина зацепила жюри в Венеции, ведь, откровенно говоря, мы имеем дело с классическим Гуадиньо, где неторопливый темп повествования соседствует с некой отрешенностью и любовью к длинным планам. Если оценивать художественное произведение с точки зрения эмоционального отклика зрителя, то безусловной эмоциональной реакцией будет всепоглощающая тоска, периодически переходящая в отвращение. Фильм, как и роман, донельзя метафоричен и не лишен доли назидательности, но на поверку оказывается, что все эти глубокие истины лежат на самой поверхности – а стоило ли тогда выбирать провокационную форму, чтобы донести очевидное? В мире, где каждый по-своему одинок, обязательно найдется кто-то еще более одинокий. Как шутят в пабликах: «Любовь – это когда совпадают ваши фобии и неврозы». Что ж, познание себя, ровно как и принятие своей темной стороны через установление созависимых отношений, в которых люди буквально поглощают друг друга целиком и полностью, точно не является ни самопознанием, ни любовью. Но Венецианское жюри видимо другого мнения.
// Настоящее кино