Обыкновенное безумие в новом фильме Петра Зеленки – это безумие повседневности, безумие обыденного мира. Оно совсем не опасное: где-то трогательное, где-то смешное. А если трагическое – то только в форме невысказанной догадки. Однако хватает именно этой догадки, чтобы без улыбки выйти из зала.Если у тебя с этим чучелом что-то есть!..
Если директор аэропорта изменяет своей жене с манекеном, который однажды обнаружил в неопознанном деревянном ящике среди багажа… Если бывший ведущий теленовостей сосредоточен на единственном занятии – следить, как пивная бутылка при нагревании выталкивает пузыри… Если его жена собирает бесконечные посылки беженцам и жертвам землетрясений, посылки, которые никогда не достигнут адресатов… Если сын Петр, пытаясь вернуть свою девушку, ночью выстригает клок волос у ее тети… Если все это так, возникает вопрос: остались ли еще на свете нормальные люди?! Нет, - отвечает Петр Зеленка, - нет, не осталось. Он говорит, не повышая голоса, ни на чем не настаивая, время от времени улыбаясь. От его спокойствия делается немного жутко. Но Зеленка невозмутимо продолжает показывать все новые забавные эпизоды из жизни одной пражской семьи. А круг безумцев растет, захватывая родственников, соседей, случайных прохожих. Каждый по-своему безумен. Вот она, изнанка повседневности – комичный и безграничный абсурд.
Начинается фильм с того, что работники аэропорта обнаруживают среди багажа деревянный ящик, которого нет в списке. Осторожно открыв его, они находят внутри молчаливый манекен – женщину с неподвижным внимательным взглядом. В дальнейшем ей придется провести годы за ширмой в кабинете директора аэропорта, принимая подарки и примеряя обновки. Однажды она полетит со второго этажа, обнаруженная женой директора, под крик последней: «Если у тебя с этим чучелом что-то есть, то у нас все кончено!» Потом ее соберет и склеит Петр. Он нарядит ее в платье, поставит в уголке своей холостяцкой комнаты и однажды, в приступе одиночества, обнимет ее как последнюю женщину на земле. А потом, в заключительных кадрах фильма, самолет поднимется в воздух, унося в своем брюхе очередной неопознанный деревянный ящик. Что в этом ящике? Тоже манекен – таков закон кольцевой композиции. И только так раскрывается главная загадка «Хроник»: тема несовместимой с жизнью тишины и пассивности, в которых растворяется и исчезает искра.
Зеленка написал сценарий для фильма по собственной пьесе, которая до этого уже была поставлена им на сцене. Среди исполнителей есть театральные актеры (Иван Троян в роли Петра, Нина Дивискова в роли его матери), словацкая фотомодель (Зузана Сулайова в роли Яны), даже режиссер (Мирослав Кробот – отец Петра). Видимо, стремление как можно точнее воплотить свой замысел заставило 36-летнего Петра Зеленку выйти за рамки традиционных кастингов. И не зря он для своей картины перенес актеров со сцены или с подиума на съемочную площадку. Их игра выглядит неожиданно на фоне нарочито ровного течения фильма. Создается впечатление, что в самой материи «Хроник» присутствует нечто пограничное, подозрительное и, если разобраться, безумное.
Стоит ли напоминать, что традиция изображать безумие не через припадки и апокалипсические видения, а с помощью пристального взгляда на повседневность, еще с кафкианских пор укоренена в чешской художественной культуре? Зеленка выступает новатором лишь постольку, поскольку прибавляет к этой традиции субъективное слышанье тихого бреда реальности. Оригинальные приемы, которыми он при этом пользуется, дают возможность и зрителю различить новый голос в хоре привычных голосов. Кажется, по замыслу Зеленки, этот голос должен скорее рассмешить, чем напугать. Однако здесь режиссер вступает со зрителем в тонкую игру, намеренно снижая пафос, звучащий в названии фильма. Безумие забавляет, вот оно уже выглядит невинным чудачеством, а вот и вовсе стирается граница между сумасшествием и нормальностью. Если по выходе из кинотеатра вам покажется, что люди вокруг ходят на головах, - ничего удивительного. Такова плата за путешествие в страну антиподов.
// Настоящее кино