Джесси Айзенберг в жизни ровно такой, каким вы его себе представляете: скромный парень среднего роста, который носит кеды, очень нервничает и тщательно подбирает во время разговора слова. THR встретился с ним в Лондоне, чтобы обсудить новый фильм «Двойник».
— Ты знал режиссера Ричарда Айоади до того, как тебе предложили роль в «Двойнике»? В Британии он большая звезда, но вот по другую сторону океана — как-то не очень…
— Нет, не знал. Только Ричарду не говори, мне очень стыдно. Я ни разу до этого не смотрел сериал «Компьютерщики». Я совсем не гик.
— И это говорит человек, сыгравший Марка Цукерберга! Что же тебя убедило взяться за проект, если не славное имя режиссера?
— Всегда приятно, когда специально под тебя кто-то пишет сценарий, да еще и на основе произведения Достоевского. Я встретился с Ричардом, о существовании которого, как мы уже выяснили, до этого не подозревал, и он дал мне диск со своим первым фильмом «Субмарина» и книгу Достоевского со словами: «Мы вместе с Эви (Корином, родным братом Хармони Корина и одним из авторов картины «Мистер Одиночество». — THR) работаем над сценарием. Это история о доппельгангере, демоническом двойнике человека. В ее основе лежит эта повесть». Само собой, мне стало интересно: я посмотрел фильм, прочел книгу и от всего остался в восторге. В университетские годы я много читал, русских писателей в том числе, но «Двойник» почему-то прошел тогда мимо меня.
— А что тебя особенно зацепило в «Субмарине»? Ты сразу понял, что перед тобой творение отличного режиссера?
— Меня потрясли актерские работы: все персонажи очень смешные, но при этом эмоционально глубокие. Что бы с ними ни происходило в жизни, искренность и сложность характеров налицо. То же самое — в «Двойнике». Действие фильма происходит в странном мире, существующем вне времени и пространства. Персонажи — все как один фрики. Однако они до ужаса реалистичны и очень подробно прописаны.
— Наверное, это странное ощущение — работать вместе с людьми, на фильмах которых ты буквально рос?
— Странное — не то слово. Я до сих пор не могу поверить, что уже дважды имел счастье поработать с Вуди Харрельсоном — это самая культовая персона моего детства. А теперь мы с ним хорошие друзья. Какой-то сюр, честное слово. Или, скажем, Вуди Аллен — так странно находиться с ним в одной комнате. Постоянно думаешь: «О боже, это же Вуди Аллен! Я — и Вуди Аллен! А-а-а-а!» В общем, непосредственная близость любого Вуди повергает меня в культурный шок.
— Ты был удивлен, когда тебя номинировали на «Оскар» за «Социальную сеть»?
— Нет, ведь к оскаровской церемонии ведет длинная, извилистая дорога, которая состоит из разных других церемоний, приемов, торжественных завтраков, раутов, презентаций и прочих мероприятий, объединенных одним удобным названием — «сезон наград». К «Оскару» я подошел в хорошей форме, после номинаций на «Золотой глобус», BAFTA и премию Гильдии киноактеров. Проще говоря, я бы скорее удивился, если бы меня не номинировали. Другое дело, что и на победу я не рассчитывал — опять же исходя из предварявших «Оскар» приемов и церемоний. Да и вообще, нехорошо побеждать в молодом возрасте…
— Серьезно? Давай расскажем об этом Дженнифер Лоуренс!
— О, я уверен, что она справится, но когда ты получаешь подобного рода почести едва ли не в самом начале своей карьеры, это не очень хорошо сказывается на процессе самосовершенствования. Ты перестаешь развиваться, потому что видишь «Оскар» дома на каминной полке и считаешь себя лучше всех. Зачем трудиться в поте лица, когда ты и так король мира? В итоге тебе нет еще тридцати, а ты уже сдуваешься. Но я убежден, что это мой личный заскок, и Дженнифер Лоуренс умеет расти, даже когда расти вроде бы некуда. Пусть ей дадут еще один «Оскар». И еще один через год.
Полное интервью читайте в свежем номере российского издания The Hollywood Reporter
Фото: East News
// Настоящее кино