Моника Беллуччи никогда не считалась с общественным мнением и твердо знала, чего хочет от жизни. Игнорируя критиков, гордо шла к покорению новых актерских вершин. Но, добившись признания в Голливуде, вернулась в Европу — к двум дочерям и скромным итальянским фильмам. С изумлением вспомнив, что главной европейской красавице в сентябре исполняется пятьдесят, THR задумался, с каким багажом подходит актриса к непростой для каждой женщины дате.
На пресс-конференции картины «Чудеса*» режиссера Аличе Рорвахер, которая состоялась на минувшем Каннском кинофестивале, актрису бестактно спросили о возрасте. Дескать, ваш новый фильм, конечно, отличный, но нас волнует другое: как вы встретите роковой сентябрь. На журналиста зашикали, Моника опустила ресницы, но все же ответила: «Я счастлива, что живу. И что дожила до таких лет. Я еще многому хочу научиться. У меня двое маленьких детей, и я чувствую себя лучше, чем прежде. Знаю, все так говорят, но я ничего не хочу менять в жизни».
Тогда еще никто не знал, что автор картины получит второй по значению приз фестиваля, поэтому все взгляды на премьере были устремлены на Монику, одетую в черные кружева. На статусных кинособытиях (презентации украшений и косметики не в счет) Беллуччи не появлялась довольно давно, и пресса почти перестала писать о ее актерских талантах. После громкого развода с Венсаном Касселем журналисты предпочитали обращать внимание на ее новые морщины: публично увядающая красавица — редкое шоу.
Чтобы выстоять, ей срочно нужны были новые необычные проекты: сняться в картине маленькой и ироничной или, напротив, амбициозной и большой. Кажется, Монике удалось поразить обе мишени: за скромными «Чудесами» вот-вот последует новый фильм Эмира Кустурицы о любви на фоне югославской войны.
А ведь только недавно начали утихать крики злопыхателей: мол, актриса из Моники весьма посредственная, она везде одинаково холодная и отстраненная, в каждом фильме ходит в лучшем случае в пеньюарах... Но когда нужно изобразить богиню, Марию Магдалину или, на худой конец, Клеопатру — никого органичнее не найти. Проблема лишь в том, что сопереживать ее персонажам не так уж и просто. Именно этот упрек актриса слышит с начала 1990-х — с того момента, как решила покинуть подиум ради кино.
В Америке Моника исправно украшала и оттеняла, играя почетную роль вишенки на праздничном торте. И не уставала повторять: «Я никогда не смогла бы жить в Голливуде. Здесь все помешаны на красоте и молодости куда больше, чем в Европе. Когда американским актрисам исполняется сорок, они сходят с ума. К тому же индустрии нужны молодые женщины, так непохожие на меня. Я никогда не буду худой. Я ленива и очень люблю поесть. Но кому какое дело?»
Время от времени она все же снималась за океаном: то в артхаусной «Частной жизни Пиппы Ли» Ребекки Миллер, то в многомиллионном, но провальном «Ученике чародея» с Николасом Кейджем. Однако прежний ажиотаж поутих. Да и Моника все чаще говорила о том, что поддерживать интерес к себе частым появлением на публике не желает: «Я скучаю, когда меня окружают люди с сигаретой и алкоголем, и, оставаясь вечером дома с любимыми малютками, радуюсь, что жизнь проходит мимо. Мне уже не так интересно ходить по премьерам и фотографироваться на красных дорожках. Я лучше побуду с детьми».
В Старом Свете беглянку из Голливуда приняли как родную. Вот уже лет восемь как Беллуччи нашла для себя тихую гавань: маленькое европейское кино, где у нее всегда главные роли и неизменное амплуа возлюбленной. Моника в десятый раз снялась с Венсаном Касселем, играла с Жераром Депардье, Софи Марсо, Луи Гаррелем, нашей Ксенией Раппопорт и прочими национальными звездами. В сорок пять родила второго ребенка, а в сорок семь еще охотно раздевалась перед камерой.
Со стороны, однако, казалось, что за минувшие десять лет она превратилась в памятник самой себе: ни заметных проектов, ни ярких актерских работ. И вот появляются «Чудеса» — лента о семейных отношениях, в которой Беллуччи предстала в образе дивы с серебряными волосами, рекламирующей гастрономический конкурс. Всего несколько экранных минут — считай, эпизод, — однако Канны не могли от нее оторваться.
То ли будет в следующем мае, когда на Лазурный Берег приедет сербский смутьян Кустурица с картиной «Любовь и война». О новом проекте двукратного обладателя «Золотой пальмовой ветви» известно не так уж много: у Беллуччи главная женская роль, а в ключевой сцене она эффектно купается в свадебном платье. И, признайтесь, какое имеет значение, что эта обольстительница в белом перешагнула полувековой рубеж?
Полный материал читайте в сентябрьском номере российского издания The Hollywood Reporter, который выйдет 25 августа 2014 года.
// Настоящее кино