По случаю выхода в прокат драмы «Судья», которой уже прочат актерские номинации на «Оскар», THR побеседовал с Робертом Дауни-мл.о фильмах без супергероев, нюансах семейной продюсерской деятельности и сложных отношениях с отцом.
— Мы живем в эпоху фильмов про супергероев, где все решают постановочный размах и кассовые сборы. Что стало с картинами о взаимоотношениях людей?
— «Судья» как раз одна из таких картин, впрочем, как и предыдущие работы режиссера Дэвида Добкина. Правда, он начинал за здравие, а кончил за упокой. (Смеется.) Я имею в виду, что раньше Дэвид снимал комедии вроде «Незваных гостей», а теперь драмы, но, так или иначе, его фильмы всегда рассказывали о жизни реальных людей. Моя жена Сьюзан все эти годы работала с продюсером Джоэлом Силвером над большими фильмами, но во времена учебы в киношколе при Университете Южной Калифорнии активно занималась репортажной фотографией. Я к тому, что все мы пришли в кино разными путями, но умеем рассказывать разные истории.
— Стал ли для вас «Судья» поводом для переосмысления своего отношения к семье?
— После первого просмотра у меня голова гудела от обрушившихся воспоминаний, как зрительских, так и личных. Я невольно задумался о своей старшей сестре, вспомнил старого друга, девочку, которая была моей школьной возлюбленной и, разумеется, много от меня натерпелась. Наш фильм строится вокруг отношений отца и сына, но он, похоже, обладает удивительной способностью ворошить прошлое. Сидя в зрительном зале, трудно не задуматься о минувшем, о своих ошибках, привязанностях. Мне кажется, это придает картине дополнительную глубину.
— Вы не только исполнили главную роль в этом фильме, но и спродюсировали его вместе со своей женой Сьюзан…
— На самом деле мы спродюсировали этот фильм втроем с Добкиным. Но, в отличие от меня и Сью, наши отношения с ним были настолько платоническими, насколько это вообще возможно. (Смеется.) Мы ему доверяем. И потом, не стоит забывать, что этот фильм — прежде всего его детище. Все прошло довольно гладко, каждый знал свое дело и не мешал остальным. Такой, знаете ли, гармоничный тройственный союз, где двое участников еще и периодически занимались любовью. (Смеется.)
— Не показались ли вам знакомыми некоторые нюансы взаимоотношений вашего персонажа и его отца? Чувствовали ли вы некую тень Роберта Дауни-старшего?
— Что-то такое наверняка было. Каждый раз, сидя в ресторане в перерывах между съемками, если я видел Боба (Роберт Дювалл. — THR), то боялся уйти не попрощавшись. Сразу начинал думать о том, нужно ли мне подойти к его столику и не делает ли это меня навязчивым. Или, наоборот, не покажусь ли я невежливым, если не подойду. Это ведь и есть уважение к старшим, — когда хочется быть безупречным рядом с тем, кем восхищаешься. Кстати, он почти всегда опережал меня и сам махал мне рукой на прощание. А что касается нюансов отношений, как я уже говорил, мне почему-то казалось, что я хорошо чувствую своего Хэнка. Так что съемки сэкономили мне много денег, которые могли уйти на сеансы семейной терапии с моим собственным отцом. (Смеется.)
— Ваш персонаж Хэнк Палмер — блестящий адвокат. Как вы думаете, чтобы он сказал, если бы ему в свое время пришлось защищать вас?
— Он бы, наверное, сказал: «Я правда хочу помочь этому парню, но, кажется, для этого придется открыть дополнительный филиал моей адвокатской конторы». (Смеется.)
Полный текст читайте в свежем номере российского издания The Hollywood Reporter, который вышел 22 сентября.
// Настоящее кино