До того как сыграть Моисея в монументальном проекте Ридли Скотт «Исход: Цари и боги», один из главных голливудских специалистов по перевоплощениям Кристиан Бэйл успел примерить на себя образ убийцы и супергероя, мелкого мошенника и спасителя человечества, гробовщика и Иисуса. В интервью THR актер заявил, что считает Моисея террористом, а также рассказал, чем помимо Библии и Корана вдохновлялся, готовясь к съемкам.
— Вы долгое время были Бэтменом, теперь сыграли Моисея. Если продолжить движение по восходящей, дальше уже только Бог. Тем более что вам уже приходилось 15 лет назад играть Иисуса…
— (Смеется.) А что? Очень недурная роль! Мне даже чудес на площадке творить не придется — специалисты по эффектам позже об этом позаботятся. Зато потом в биографии можно писать: «С 2015-го по 2017-й был Богом». По-моему, звучит клево.
— Все-таки играл, а не был — так, пожалуй, будет честнее.
— Я снимаюсь с девяти лет и уже столько сыграл разных ролей, что с трудом отличаю собственную жизнь от того, что делаю в кадре. Это иногда ставит меня в неловкие ситуации. Слышу в разговоре о какой-то непростой жизненной проблеме и на автомате вклиниваюсь: «О! Так у меня ведь то же самое было!» — и только потом понимаю, что это событие не из моей биографии, а из фильма, в котором я играл. В общем, все очень запутано. С одной стороны, это уникальный шанс — прожить столько разнообразных жизней, перепробовать столько профессий, прочувствовать столько драм. Но я начинаю бояться, что вымысел затмит для меня реальность. Спросят когда-нибудь дети: «Чем ты занимался в 2009-м?» — Работал в ФБР. — А в 2013-м? — Был жуликом. А они возьмут и поверят на слово. (Улыбается.)
— Вы не боялись играть Моисея? Он, конечно, не Бог, но все равно — масштабная личность.
— То, что я чувствовал, — был не страх, а, скорее, любопытство. Это же так интересно — попытаться проникнуть в мысли вершителя истории, пусть даже мифического. Я прочитал от корки до корки Тору и Коран. И там и там личность Моисея описана очень ярко, но ведь все это — только интерпретации. Это не мемуары самого Моисея и даже не свидетельства его современников. Поэтому я решил дать себе свободу в создании собственной трактовки образа, я ведь тоже имею на это право. Моей основной подготовкой к роли был повторный просмотр двух уморительных картин — «Жизни Брайана по Монти Пайтон» и «Всемирной истории» Мэла Брукса, — где события, описанные в Библии, показаны с самой необычной стороны.
Полный текст читайте в новом номере российского издания The Hollywood Reporter с 16 декабря.
// Настоящее кино