Венецианский кинофестиваль сознательно или нет, но отметил день знаний: 1 сентября состоялась премьера фильма «Резня» Романа Полянского. Это экранизация пьесы Ясмины Реза, которая вместе с Полянским адаптировала для экрана свою историю о том, как две семейные пары пытаются уладить между собой последствия драки своих детей. Начинается все с цивилизованных — как бы — переговоров, а заканчивается грандиозными внутрисемейными разборками. Все скелеты достаются из шкафов: жены устали от своих мужей, мужья не любят жен, и дети становятся лишь поводом для того, чтобы разобраться с самими собой.У Полянского историю разыгрывает «оскароносный» состав: Кейт Уинслет и Кристоф Вальц с одной стороны и Джоди Фостер с Джоном С. Рэйли — с другой (Джон, кстати, был только номинантом на «Оскар», но простим ему это). Абсолютно все доказывают, что не зря получили — или еще получат — свои статуэтки. Мы еще никогда не видели своих любимцев такими. Уинслет блюет на Кристофа Вальца, затем напивается и устраивает настоящий бабий бунт. Вальц — сама язвительность и непоколебимость, которая рушится с исчезновением мобильного телефона — всей его жизни, как он кричит в слезах. Фостер еще никогда не была столь истерична, роскошна и совершенно неузнаваема по манере игры. И еще она побила Джона С. Рэйли своими крошечными кулачками! Рэйли, пожалуй, получился самым невыразительным из всей четверки, но у него попросту такая роль: мужа, которого попросили вести себя прилично — и которому это трудно дается.
На выходе из зала критики рассуждали о том, что картина слишком театральна — но именно это в ней и прекрасно. Блестящие актеры, блестящие диалоги, и все это мастерски сопровождается действием вроде блюющей Кейт (о, да — самое большое потрясение фильма) или дерущейся Джоди. Невероятна и музыка: Александр Деспла, ставший уже композитором-легендой, в очередной раз написал нечто пробирающее до костей. Начало фильма под эту музыку просто вырывает мозг. Еще необходимо отметить, что все снято в режиме реального времени — то есть актеры (и мы с ними) проживают на экране именно тот кусок жизни, о котором и рассказывают: 1 час 20 минут. Эффект присутствия и погружения гарантирован.
Полянский и актеры на съемках
Полянский и Фостер в Венецию не приехали, так что на пресс-конференции главной звездой стала Кейт Уинслет: ее просто утопили в овациях — и заслуженно! Далее аплодисментами оглушили Кристофа Вальца, похлопали Джону С. Рэйли и автору Ясмине Реза. Уинслет была просто само очарование: в костюмчике, сдержанная, вся в вопросах и ответах — сразу видно, человек приехал работать. Кристоф Вальц отрастил бороду и был похож на доброго Деда Мороза. Говорит он тихо и очень интеллигентно — совершено, в общем, не похож на своих персонажей.
Актеры все, как один, сообщили, какое счастье и чудо было работать с Полянским. От таких предложений не отказываются, покивали Уинслет и Вальц. Рэйли был проще: «Когда мне позвонил Роман и пригласил работать – я просто упал и отскребал себя от пола». Все они, разумеется, были счастливы работать друг с другом и с режиссером, стали одной семьей и вообще невероятно сдружились. Для съемок была выстроена квартира, в которой группа провела 6 недель. «Роман создавал на площадке совершенно дружелюбную атмосферу безо всякой конкуренции, — вспоминает Кейт. — Так что мы сплотились и были на одной волне: выдавали общие идеи и мысли».
Джон, Кейт и Кристоф в Венеции
Все, конечно, хотели знать, как снималась сцена, в которой героиня Уинслет отчаянно блюет на всех вокруг, в том числе и на художественные каталоги героини Фостер. «Снимать эту сцену было супер! — смеется Кейт. — Мы все так смеялись! У меня это второй раз в кино, когда я делаю нечто подобное на экране. Вообще блевать по-настоящему, чтобы все валилось изо рта, очень сложно: мне придумали какую-то смесь, потом еще было CGI, я надела голубой костюм и стала похожа на Барбареллу. Мои дети даже пришли посмотреть, как я выгляжу. Потом вся эта субстанция застряла у меня в волосах и одежде — в общем, все было как в фильме!» «Да уж, а нам с Джоди потом пришлось отмывать эту блевотину! — подхватил Рэйли. — И она по-настоящему пахла, да!»
Вторым событием дня стал фильм Мадонны «МЫ. Верим в любовь», который мне пришлось покинуть, так как нужно было занимать места на пресс-конференцию. Здесь все жестко: народу много, все хотят сидеть в первом ряду, и если не придешь за час — будешь торчать в конце зала и ничего не слышать. Жалеть, однако, не приходится: Мадж сняла очередной красивый клип, и это видно с первых кадров. Все очень выверено и красиво по картинке: вот профиль брюнетки Эбби Корниш, вот белоснежная ванная, вот красивое женское тело, которое бьют мужские ботинки — и красная кровь на белом кафеле. А вот тонкая высокая Эбби в черном узком платье. А вот… и да, уже не хочется смотреть. Хотя, возможно, мы все ошибаемся и просто пристрастны к Мадонне, так как не хотим признавать ее режиссерских амбиций. В результате бурных обсуждений мы пришли к выводу, что Мадж вложила в фильм всю себя, и если вы хотите погрузиться в ее внутренний мир — вам на сеанс. Дело в том, что за железной леди, которой так ловко прикидывалась Мадонна все эти годы, скрывается обычная слабая женщина, которой все так же хочется большой и чистой любви, принца на белом коне, шелков, духов и туманов. И ее фильм — такая вот сказочная история о всепоглощающей любви, показанной на примере двух женщин: нашей современницы Уолли и Уолли Симпсон, ради которой Эдвард VIII отказался от британской короны – мы видели этот момент в фильме «Король говорит!»
Мадонна и ее команда
Мадонну на пресс-конференции ждали, как самого большого режиссера фестиваля. Зал забился до отказа – народ едва ли не висел на люстрах. Мадж появилась в скромном черном платьице с белым воротничком, Эбби Корниш была ей под стать в простом элегантном черном платье. Оскар Айзек, только что сыгравший с Эбби в «Запрещенном приеме», был кудряв и строен, в отличие от его героя Евгения, русского охранника аукциона Сотбис. Вы поняли уже, почему мы раньше говорили про всю душу Мадонны в этом фильме?
Разумеется, вопросы журналистов были только к Мадж. Зачем она сняла именно эту историю? Ей хотелось понять, как мог наследник британского престола отказаться от трона ради любви к женщине. Почему ее фильм больше похож на клип? «Мир герцогов Виндзорских — мир роскоши и гламура, — терпеливо поясняет Мадж. — Мне нужно было отразить это визуально: что вся роскошь и красота не дают тебе счастья».
Мадонна настаивает, что не стремилась к исторической правде в своем фильме. «Правда субъективна. Поэтому я просто хотела снять историю Уолли. Она — то, что мы видим, ее история зависит от того, кем мы с вами являемся и как воспринимаем мир. Вообще решение Эдварда изменило историю и мир, поэтому, думаю, люди попытались принизить Уолли как личность. Я захотела показать ее именно с человеческой стороны».
Андреа Райсборо, Мадж и Эбби Корниш
Актеры в один голос хвалили режиссера-Мадонну: она самая собранная, самая увлеченная историей, самая общительная — самая-самая, в общем. Мадж скромно улыбалась и объясняла, что всегда мечтала снимать кино — буквально с детства. «Фильмы меня вдохновляли. Я всегда стремилась к талантливым людям, умеющим снимать кино, поэтому вышла замуж за двух прекрасных режиссеров — Шона Пенна и Гая Ричи, — бьет она не в бровь, а в глаз. — Они многому меня научили».
Мадонна — барышня железной закалки в деле каверзных вопросов. Когда ее спросили, отказалась бы она сама от трона поп-королевы ради мужчин или женщины, Мадж ответила: «Думаю, я получила бы их обоих — или даже все эти три вещи». На вопрос о том, зачем ей было снимать банальную историю любви, режиссер-певица была жестка: «Я не считаю любовь банальной, тривиальной и сентиментальной. Это дар богов, который приходит свыше и неожиданно, она двигает нашу жизнь, без нее мы не могли бы существовать. Так что вообще-то никто не может снять банальную историю о любви». Вот оно как. Ждите в кино и на красных дорожках — с платками и тонкими сигаретами.
// Настоящее кино