«Опасный метод»Дэвида Кроненберга заявлен как драма о зарождении психоанализа, отношениях Фрейда и Юнга и их пациентки Сабины Шпильрайн. На деле мы видим мелодраму о том, как Карл Юнг профукивает любовь всей своей жизни из-за приличий и долга, и в финале понимаем, что все гуру психоанализа были глубоко больными людьми, на чем и выстроили свои методы. И все это Кроненберг рассказывает нам на фоне пасторальной Швейцарии и буржуазной Вены, как бы подчеркивая: с жиру бесились люди, рвали душу, не обращая внимания на гармонию вокруг. Чем, правда, его так привлекла эта история, не совсем понятно. Говорит, что хотел исследовать трех великих людей в науке — но что-то не верится.
Фрейд в этом фильме — на втором плане, что несколько неожиданно: мы-то думали, что покажут, как он изобрел свой психоанализ, а тут облом. В центре повествования — исключительно парочка Юнг-Сабина с ее ломками и страстями. И вот тут у Кроненберга произошла чудовищная ошибка: он пригласил Киру Найтли на роль страдающей истерией Шпильрайн, которая позже стала самостоятельно практиковать метод психоанализа в России. Увы, но Кира не просто плоха — она чудовищна и безбожно переигрывает. С актрисой что-то случилось, и после «Искупления» она застряла на уровне физиологической игры. Все начинается с ее кошмарных гримас, вывернутой челюсти, заломленных рук — так, дескать, ведут себя заядлые истерички (спросите специалиста, и он расскажет вам, что увы, Кира и Кроненберг ошиблись). Далее в игре Найтли не меняется ничего: она все так же гримасничает, но глаза ее при этом пусты и бездушны. Она работает внешне: мимикой, криком — но изнутри актрисы не идет ничего. Будь на ее месте, скажем, Кейт Уинслет, мы бы следили за ней с замиранием сердца, поскольку именно им Кейт бы и играла. Ок, берем из одной возрастной категории: Кэри Маллиган или Эван Рейчел Вуд блестяще отыграли бы эту историю. Но Найтли превращает все в балаган своей неспособностью хоть немного копнуть вглубь и отойти от телесного изображения героини. В результате вся история Юнга и Сабины выглядит как-то смешно и глупо, и даже Майкл Фассбендер не спасает положения. Жаль: могла бы получиться сильная драматическая история.
Фассбендер хорош, как всегда, и тянет эту историю на своих плечах, как может. Его Юнг из респектабельного и уверенного в себе мужчины превращается в раздираемого страстями человека и заканчивает фильм совсем уж в депрессии. Виноваты, как всегда, бабы: жена (Сара Гэдон, белокожая богиня) фанатично рожает ему детей в желании подарить сына вместо дочек и держит в ежовых финансовых рукавицах (она сказочно богата в отличие от Юнга), а пациентка Шпильрайн затаскивает беднягу в постель и затем рушит его карьеру. Все это Фассбендер отыгрывает хладнокровно и с благородством в осанке. С мужественным и гордым лицом он анализирует жену, обедает с Фрейдом и шлепает Киру Найтли. И увы, Майкл моментально блекнет, когда в кадре появляется Вигго Мортенсен, играющий Фрейда. Мортенсен божественен в этой роли. Он провел тщательные исследования личности Фрейда, его манеры говорить, одеваться, двигаться — и использовал все это по-максимуму. В кадре нет Мортенсена: он полностью растворился в персонаже. Одна из лучших его ролей на сегодня — пусть маленьких, но блестящих.
Сабина и Юнг: история страсти
Все забывают, что в картине также снялся Венсан Кассель в роли Отто Гросса, доктора с сомнительной психикой и пристрастиями. Кассель тут абсолютно в своем амплуа: появился, нюхнул коксу, заморочил голову Юнгу разговорами о сексе, трахнул медсестру и сбежал. Классика образа. Даже не совсем понятно, для чего он, собственно, появлялся в этой истории.
На пресс-конференции по фильму был дикий аншлаг и гром аплодисментов Кире. Майклу, Вигго и Кроненбергу — двух последних так просто искупали в овациях. Фассбендер был прост и мил, Кира — невероятно красива, Кассель так и просидел молча всю конференцию, а Вигго пришел с плюшевой игрушкой аля Санта-Клаус в красно-черном полосатом костюмчике и заявил, что это — Фрейд. Плюшевого Фрейда Мортенсен усадил на столик рядом с микрофоном и пояснил, что он одет в цвета его любимой футбольной команды. «Цвета Сан-Лоренцо. Это цвета моей жизни. Вообще парень сообщает вам, что я опасен. Если хотите, можете поговорить с ним об этом».
Команда фильма на фотоколле
Мортенсен как-то скупо ответил на вопрос о том, как он готовился к роли — хотя мы знаем, что копался в материалах он прилично. «Мне было интересно, как семья Юнга отнеслась к истории Сабины», — только и сообщил он. Каково ему было играть такого эпического персонажа, как Фрейд? «Ну, есть ведь пьеса «Говорящее лекарство», Дэвид мне ее показал. По ней я и работал. Вообще, конечно, играть исторического персонажа сложно, так как люди вроде все про него знают. Работа была сложной, но веселой. У нас ведь не академический фильм, а драматическая история. Но все равно было классно, я получил огромное удовольствие от работы».
Мисс Найтли рассказала, что ей выдали кучу книг по теме: дневники Сабины Шпильрайн, ее письма, исторические исследования. Все это пришлось прочесть — жаль, что актрисе не помогло чтение. Фассбендер же и вовсе ничего не читал и никак не готовился, если ему верить. «Для меня все, что нужно, было в сценарии — он замечательно написан, словно музыкальное произведение. Я на нем и сконцентрировался. Вообще у меня есть такая маленькая книжечка — что-то вроде «Юнг для детей» или «Юнг для чайников», вот я ее и изучал». Страшно ли ему было играть личность такого масштаба? «Ну да, я был просто напуган!»
Жаль, тут не видно плюшевого Фрейда
Кроненберг очень много рассуждал о психоанализе, о Фрейде и Юнге как революционерах подхода к психологии, на что Фассбендер даже заметил: «Ну, вы видите, что нам пришлось пережить на площадке?» Еще режиссер подтвердил то. Что мы заметили в фильме: переписка Юнга и Фрейда снята в динамике ICQ или же электронной почты. «От них осталось так много писем, они ведь каждый день друг другу писали – причем в такой манере, будто бы у них уже тогда был Интернет». Хотя, конечно, Кроненберг отдает себе отчет, что его герои — люди совершенно другой эпохи. «Нельзя просто нарядить актеров в костюмы и заставить произносить текст. Нужно было психологически трансформировать себя под то время. Склад ума у людей был другим, и он сильно изменился из-за технологического прогресса. Люди того времени для нас сейчас словно инопланетяне».
После пресс-конференции народ лавиной нахлынул на артистов и буквально задавил Мортенсена и Фассбендера. Последний задержался дольше всех, прилежно раздавал автографы и практически не хотел уходить: организаторы уводили его едва ли не под локоток. Мне удалось добежать до него и прокричать, как «Рашша лавз ю!» Жмите на разрешение 720, чтобы посмотреть в приличном виде.
