Не обошлось в Венеции и без небольших скандалов. Первый связан с фильмом-сюрпризом, название которого было раскрыто вчера: китайский чернушный боевик «Горы людей,море людей» (People Mountain People Sea) режиссера Цая Шаньчжуна. Утренний показ картины сорвался из-за проблем с электричеством, а вечерний был жестоко прерван по непонятным причинам. Лично мне показалось, что у фестивального народа просто переполнилась чаша терпения, ибо ровно в тот момент, когда я решила встать и уйти, это сделало ползала. Говорят, правда, что откуда-то повалил дым. И люди бросились к выходам, но я дыма не видела и не чувствовала, а массовый исход наблюдала своими глазами. Зрелище шокирующее, надо сказать.
Цай снял кино по реальной истории, случившейся в одной из китайских провинций, и сделал это с небольшим закосом под американский боевик. Однако фильм больше смахивает на современную российскую чернуху или же картину Лозницы: все вокруг грязно, помоечно, кроваво и бессмысленно. Герою нужно найти убийцу своего брата, и процесс осложняется его собственными проблемами: он вернулся с горнообрабатывающей фабрики без копейки денег, он подавлен, сидит на наркоте — все в таком духе. Название картины режиссер объясняет как стремление показать людское море, в котором приходится выживать и выбирать, какую цену платить за достижение цели. Фильм рассказывает историю мести и опустошения души — и делает это довольно грязным языком. Бессмысленность и беспощадность заставила народ валом валить из зала, несмотря на то, что съемочная группа присутствовала на просмотре. Увы, фестивальный мир жесток.
Режиссер и продюсер фильма в Венеции
Не повезло и картине Абеля Феррары«4:44: Последний день на Земле*». Хотя точнее — это нам не повезло с картиной. Было запланировано несколько показов, но все и отменили за исключением одного в 23 часа. Этот показ, в свою очередь, задержали на полчаса. Интуиция подсказывала нам, что все это Знаки, которые указывают на отвратительность фильма, но было жалко потраченного времени, и мы дождались сеанса. Феррара все-таки и Уиллем Дэфо в главной роли. Интуиция нас не подвела: фильм надо срочно развидеть. Как вы понимаете из названия, это история о конце света, рассказанная глазами оной нью-йоркской пары. Он (Дэфо) — известный актер, она (Шэнин Ли) — художница, и они проживают свой последний день на земле, так как назавтра ровно в 4:44 миру настанет конец. Никто не спасется, никакой Брюс Уиллис не придет на подмогу. Феррара собирался показать не сам конец света, а то, как его проживает конкретный человек и что делает в этот момент — но, увы, опять увлекся изложением собственного внутреннего мира в картинках, нежели рассказом истории. Впечатление такое, что он с Уиллемом Дэфо визуализировал образы своих медитаций — исключительно ассоциативно и лихорадочно. Дэфо на пресс-конференции важно кивал в такт речи Ферары и пояснял, что да, мессадж их картины — представление конкретного человека накануне конца. Что он сделает в этой ситуации, как проживет последние часы? Займется сексом (и герои только им и занимаются — что, в принципе, правильное решение), завершит начатые дела? Жаль, мы не узнали ответа на этот вопрос: слишком велико было желание сбежать.
Дэфо, Шэнин и Феррара на фотоколле
А вот вам ролик того, как Дэфо общался с журналистами после джанкета. Милый мужчина в жизни.
Конкурсный фильм «Когда ночь» Кристины Коменчини был освистан, забукан и захлопан — вот как картина довела людей до ручки. Микс социальной и любовной драмы с плохими актерами и диалогами вызывал лишь смех и скуку. Главная героиня приезжает с двухлетним малышом отдохнуть в горы, заселяется в гостиницу, где первый этаж уже занимает мужчина мрачного вида. Ребенок постоянно плачет по ночам, молодая мама сходит с ума, мужчина нервничает — но потому, что боится за малыша, на которого кричит мамаша. Однажды ночью из комнаты матери и ребенка раздается грохот, плач, дикие крики — и все стихает. Герой в ужасе выламывает дверь и находит малыша с пробитой головой и мамашу в другой комнате. Весь фильм далее он подозревает мать в ненависти к ребенку, пытается его выкрасть — в общем, перед нами поднимается острая проблема насилия над детьми в семье и сложности материнства, когда от женщины ждут титанической выдержки и полного счастья от криков по ночам. Все осложняется тем, что героев безумно влечет друг к другу, но страсть эта бесперспективна. Увы, надо было либо шашечки, либо ехать: или о проблемах, или о любви. Ну и диалоги с мотивацией прописать получше.
Страсть догнала героев слишком поздно
Единственным светлым пятном из отсмотренного недавно стала испанская картина «Ева» режиссера Кике Маийо с Даниэлем Брюлем в главной роли. Испанец снял совершенно трогательную историю о недалеком будущем, когда роботы сосуществуют с человеком. Алекс (Брюль) — специалист по киберинженерии, который разработал кучу разных роботов, включая замечательного механического кота. Его новая задача — создать робота-ребенка, веселого и живого. Для этого Алексу надо найти прототип, и он решает использовать дочку давней возлюбленной Еву (Клаудиа Вега). В процессе общения с Евой вскрываются старые скелеты в шкафу и тщательно замаскированные тайны. У фильма изумительные открывающие титры, человечная линия повествования и прекрасная проработка мира будущего. Как пояснил режиссер на пресс-конференции, они намеренно стремились добавить всего лишь несколько футуристических деталей, чтобы не разрушать реалистичность происходящего. И за исключением фееричного электронного кота так оно все и есть: не сразу понимаешь, что ретро-машины героев оснащены какими-то мудреными панелями, а телефон Алекса — ультрамодное достижение будущего. По словам Кике, он стремился создать гибкий симбиоз цивилизации и природы и сделать так, чтобы зритель почувствовал себя дома, несмотря на то, что речь идет о будущем. «Мы хотели создать обратный эффект того, что так активно используется в фантастическом кино. С этой целью мы использовали эстетику, линии и формы нашего прошлого: 70-х и начала 80-х годов. Для меня это ностальгические годы: тогда закончилось мое детство. Я считаю, что эстетика тех лет одна из самых привлекательных. Также в это время жили великолепные режиссеры, чье кинонаследие неоспоримо».
Команда фильма в Венеции
Кике Майио пояснил, что с детства мечтал снять научную фантастику, но в реалистичном ключе. Фильмов о роботах полно, так что важно было сказать что-то новое или хотя бы другое в этом жанре. В целом особой новизны не вышло: тема того, что робот не может заменить человека, поднималась не раз. Здесь важно то, КАК рассказана история и показаны отношения между роботом и человеком. Также режиссер задумывается о том, насколько люди стали привязываться к машинам — иногда даже больше, чем к своим живым собратьям.
Два робота притягивают к себе зрительское внимание. Первый — Макс (корифей испанского кино Луис Омар), домработник и друг в одном лице, способный менять уровни эмоций. Убираться в квартире, готовить обеды и поддерживать Алекса морально. У них с Евой есть милая сцена знакомства, когда оба пародируют смех друг друга — и на конференции актеры воспроизвели ее в шутку, чем сорвали аплодисменты. Второй робот —уже упомянутый кот Грис, покоривший журналистов. На пресс-конференции все хотели знать, как авторы снимали этого кота и как вообще его придумали. Выяснилось, что была придумана специальная механическая конструкция, микс куклы, управляемой тремя людьми, и компьютерной графики. Все актеры как один уверяли, что больше всего им понравилось работать с этим котом, хотя и было нелегко: приходилось многое довоображать. Также в картине есть прекрасная сцена того, как Алекс работает с мозгом робота и придумывает ему личность: он управляет красивой разветвленной структурой, похожей на молекулярную, которую в финале сжимает до одного маленького шарика. В основу визуального образа легла идея 19 века о том, что за каждую черту характера отвечает определенная часть головного мозга — поэтому в фильме его можно визуально разложить на «агрессию», «любопытство» и прочие вещи. Было придумано 24 наименования черт характера, которые затем отлили из стекла и выдали Даниэлю Брюлю для манипуляций. В общем, испанские кинематографисты подошли к вопросу с нежностью и аккуратностью, помноженными на творческую изобретательность.
Клаудиа Вега очень любит режиссера
Брюль — немец, который, оказывается, имеет испанские корни и прекрасно говорит на испанском и каталонском (картина частично профинансирована правительством Каталонии). На пресс-конференции он говорил еще и по-английски — так что количество языков, которыми владеет Даниэль, вызывает уважение. Когда он переходил на испанский, то мгновенно менялся — так забавно следить, как язык влияет на мимику и поведение человека. «Мне всегда было интересно сделать жанровое кино, и особенно сай-фай, — поясняет Брюль. — Но предложений таких не было. В Германии сай-фай не пользуется популярностью, а вот в Испании он развит. Я получил от Кико сценарий и тизер, который он сделал за два дня специально, чтобы убедить меня. И был совершенно покорен» . Также Брюля заинтересовал тот факт, что «Ева» — практически первый испанский фильм о роботах, но при этом в нем нет стереотипов вроде стекла, бетона и паранойи. «Еву» он называется своей первой большой работой, хотя мы помним его по замечательному фильму «Гудбай, Ленин!», да и в «Крабате» он сыграл не последнюю роль. Возможно, Дэниел имеет ввиду, что впервые ему пришлось всю картину тянуть на своих плечах плюс участвовать в иностранной для себя постановке. Выяснить, удачный ли у него большой европейский проект, вы сможете 12 января, когда картина выйдет в российский прокат.
