20 октября на наши экраны выходит «Ромовый дневник» — экранизация еще одной книги отца гонзо-журналистики Хантера С. Томпсона, которого снова сыграл Джонни Депп. В 1960 году, отлужив в военной авиации и недолгого пробыв на посту курьера в «Time Magazine», Томпсон переехал в Сан Хуан в Пуэрто-Рико. Первое время он работал в редакции спортивного журнала «El Sportivo», но пределом его мечтаний была штатная должность в газете «San Juan Star». Люди, которых он встретил, и обстоятельства, в которых он оказался в это время, вдохновили его на написание романа «Ромовый дневник». Рукопись Хантер опубликовал лишь годы спустя, когда готовился вместе с Деппом к экранизации романа «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» и обнаружил «Ромовый дневник» в коробках. Впрочем, об этом лучше пусть расскажет сам Джонни. — Во многих документальных фильмах о жизни и творчестве Хантера Томпсона его называют пророком, а талант часто сравнивают с силами природы. Вы могли бы охарактеризовать его своими словами?
— Для меня Хантер в первую очередь был настоящим джентльменом, хоть и не у всех была возможность разглядеть его с этой стороны. Он был очень вежливым, воспитанным и щедрым человеком. Силы природы? Да, это отлично описывает его, так как никто и никогда не смог бы его остановить, кроме него самого. Он был неукротим.
— Чем отличаются два известных персонажа Хантера — Рауль Дюк («Страх и ненависть в Лас-Вегасе») и Пол Кемп из «Ромового дневника»?
— Мне кажется, что для Хантера ключевыми стали 1971 и 1972 годы, когда исторический период, во всех смыслах, свел его с ума и наполнил отвращением ко всему происходящему. Никсон, война во Вьетнаме и многое другое превратили его в бомбу замедленного действия, готовую взорваться в любой момент. Когда в 1959-60 году Хантер закончил воздушную академию, он, как и мой герой в фильме, пытался расширить свои горизонты, понять, кем он хочет стать. Тогда в нем уже были все необходимые «томпсоновские» составляющие: возмущение, тревога, все это в нем присутствовало. Тогда он только пытается найти свой путь, свой голос, свой стиль…
— В какой момент Хантер Томпсон появился в вашей жизни? Как началась ваша дружба и когда?
— Это случилось в 1994 году, под Рождество. Я находился в Аспене, когда один мой друг попросил меня встретиться с Хантером около полуночи в одном из местных баров. Я пришел и сел в самом дальнем углу. И действительно, к полуночи распахнулась дверь, и во все стороны полетели искры, люди попрятались, волны расступились, и он предстал прямо передо мной. С той самой секунды если мы и расставались, то без конца говорили по телефону. Это была любовь с первого взгляда до того самого его ухода.
— Как вы нашли его рукопись «Ромовый дневник»?
— Когда я готовился к съемкам фильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», я перебирал его записи и черновики. На дворе стоял 1996 год. Это была большая стопка страниц, часть из них написана от руки, другая часть набрана на печатной машинке, вся эта кипа была перетянута резинкой и называлась «Ромовый дневник». Он наверняка не брал ее в руки с тех самых пор, как написал. Я решил ее прочитать, устроился на полу, скрестив ноги. Мы долго не могли найти подходящего редактора, но затем взялись за эту рукопись и написали сценарий. Тогда-то мы и решили снимать фильм.
— Как вы узнали о том, что его не стало?
— Я был дома в Лос-Анджелесе, смотрел фильм. Приехала моя сестра, и по ее лицу я понял, что что-то случилось. Я спросил: «Кто?» Она сказала, что это Хантер. Я очень хорошо знал его, я знал, что он ходил по острию ножа и вел опасную игру. Я также знал, что то, что его не стало, было результатом его очень осмысленных шагов, это был его собственный выбор. Он как бы заключил какое-то пари. Мне оставалось смириться и пережить потерю. В какой-то момент я начал его проклинать: «Хоть один последний звонок, хоть одну последнюю шутку!» На самом деле, он очень хорошо пошутил напоследок: «Хочу, чтобы мой прах был запущен из огромной пушки с моего заднего дворика», — когда-то поведал он мне о своем последнем желании. Ему очень хотелось, чтобы пушка была высотой в 150 футов (45,72 метра). Потом я узнал, что высота Статуи Свободы 151 фут. Он бы никогда не простил высоту меньше Статуи Свободы, поэтому я заказал пушку высотой в 153 фута и побил все рекорды. Это самая лучшая шутка в мире: подумайте, он заставил нас сконцентрироваться на этом сумасшедшем проекте, вместо того, чтобы сидеть и оплакивать потерю хорошего друга. Так что мы засучили рукава и начали ломать голову над тем, как выстрелить прах этого «засранца» в стратосферу и при этом не нарушить закон.
— Это очень необычная просьба…
— Да…. Мы также засняли все на видео, но я снимал специально для его семьи — его сына и внука. Мы опубликовали видео самого выстрела из пушки, все остальное было передано его семье.
— Известно, что Хантер учился писать, перепечатывая романы Фицджеральда и Хемингуэя. Вам приходилось это делать? Вы сыграли Хантера дважды, вам удалось подхватить его ритм и стиль?
— У Хантера был особый красивый стиль, это касается и печати на машинке. В одной из сцен в фильме «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» мне также пришлось печатать. Меня всегда завораживало то, как он печатает — это был настоящий балет на клавиатуре.
— Чего вам больше всего не хватает?
— Много чего. Неожиданных телефонных звонков с вопросами типа «Ты знаком с болезнью черного волосатого языка?» Мне всегда нравилось просто посидеть и поговорить с ним о спорте, каких-то командах, да о чем угодно.
— Расскажите немного о месте съемок.
— То, как нас встретил Пуэрто-Рико — это что-то невообразимое. Мы немного рисковали, но зато оправданно. Мы проверили несколько мест для съемок, но нам все время что-то не подходило. Особенно нам не подходили люди, да и сами места мало напоминали рай, описанный Хантером. Мне теперь трудно представить съемку этой картины где-либо еще. Нам повезло и с тем, что мы оказались в том местечке, где Хантер очень часто бывал.
— Были какие-то казусы, смешные ситуации на площадке?
— Скажу вам одно: самая неудобная ситуация, в какой я когда-либо оказывался — это вождение автомобиля на коленях у другого взрослого мужика…
— Есть ли планы адаптировать другие его книги?
— Вы знаете, у него так много хороших книг, возьмите хотя бы «Loners». Поживем-увидим, как говорится, но мне бы хотелось возродить его, не в духе Франкенштейна, конечно, но было бы интересно посмотреть Хантера в каком-то современном виде, в котором он бы выдавал свое мнение на то, что происходит сегодня.
Оценить Деппа в роли Пола Кемпа вы сможете во всех кинотеатрах страны с 20 октября.
// Настоящее кино