В ноябре на наши экраны выходит эпик «Война богов: Бессмертные» от Тарсема. Режиссер собрал под своим крылом команду прекрасных мужчин и женщин, чтобы рассказать свое видение древней истории. Одержимый жаждой власти царь Гиперион (Микки Рурк) хочет уничтожить род людской и низвергнуть богов, которые оказываются бессильны противостоять ему. Ради этого он освобождает титанов от тысячелетнего заточения в Тартаре. Наши британские коллеги пообщались с Люком Эвансом и Келланом Луцем, сыгравшими Зевса и Посейдона — парни поведали много интересного.— Вы были знакомы с древнегреческими мифами до съемок в этом фильме? Генри Кэвилл, похоже, знает довольно много.
Люк Эванс: Похоже на то. Генри говорит, что знает очень много. Он вас обманывает. Он не знал ничего. Мне пришлось всё ему рассказать. Дважды. Я знал примерно столько, сколько любой другой человек. Вся эта греческая мифология, история Зевса и Посейдона и других персонажей, они же известны тысячелетия. Столько возможностей для исследования. Я бы сказал, даже слишком много.
Келлан Луц: Играть Посейдона, когда я вырос на «Русалочке», было очень просто. Посмотришь фильм пару раз — и ты готов.
— Это же мюзикл, верно?
Келлан Луц: Я много танцую и использую мой трезубец как шест. Это классно — мы молодые боги, поэтому мы добавляем молодости и прыти в драки. Мы веселимся по-полной. Наши боги не сидят на троне, они сражаются, словно только что обнаружили свои сверхспособности. Так почему же не повеселиться — безусловно, с долей ответственности!
— Люк, вы играли Аполлона в «Битве титанов», теперь — Зевса. В чём разница?
Келлан Луц: Я запутался. Ты кто?
Люк Эванс: В этом фильме — Зевс. Я получил повышение. Я превращаюсь в Лиама Нисона. Во-первых, режиссеры очень разные. Каждый режиссер рассказывает историю по-особенному. Тарсем очень тщательно отрабатывает каждую деталь, в этом, наверное, их самое большое различие. Но мне будет очень трудно провести какую-либо параллель с «Битвой титанов». Когда вы посмотрите картину, вы поймете, что я имею в виду. Хоть оба фильма основаны на греческой мифологии, но жанры фильмов отличны друг от друга.
— Насколько трудно было найти баланс в этом персонаже: наверняка, как актёру, вам хотелось добавить человечности своим персонажам. Как Вы находите баланс между человечностью и божьей сущностью?
Люк Эванс: Я просто выкинул тот факт, что он бог, из моей головы. Я убрал переменную из уравнения и сконцентрировался на том, что он был отцом и королем, братом и судьей, воином и провидцем. Я сосредоточился на чертах, которые воплотили этот персонаж. Чтобы быть богом, нужно самому поверить, что ты — бог. Но самой увлекательной частью оказалась передача недостатков и глубокой эмоциональности моего персонажа: например, когда он убивает своего сына, он абсолютно разбит. Я не хотел, чтобы он получился бесчувственным стариком, сидящим на троне, не испытывающим никаких эмоций.
— Как много вы знали о Тарсеме до этого?
Люк Эванс: Я слышал о нем. Сейчас, когда я смотрю клипы и тому подобное, я не знал, что это его работы. А сейчас я думаю: «Черт, неужели это он?»
Келлан Луц: Я не слышал о нем. Но мне нравились фильмы «Запределье» и «Клетка». Отличные картины. Я обожаю искусство, и мне нравится создавать новые миры для себя. Так что работать с настолько талантливым режиссером как он и, к тому же, обнаружить, что у него отличное чувство юмора — одно удовольствие. Тарсем очень открыт и дружелюбен по отношению к актерам.
— Было ли у вас ощущение полной зависимости от режиссера?
Люк Эванс: Режиссеры — художники. Некоторые из них работают с визуальной составляющей, другие фокусируются на чем-то еще. Работы Тарсема говорят сами за себя: у него всё очень детализировано и очень достоверно, он думает о малейших нюансах и удостоверяется, чтобы все выглядело правильно. Он однажды сравнил картины Караваджо и «Бойцовский клуб» — мы посмотрели на постер и поняли, что он похож на картину, написанную маслом, самое настоящее творение Караваджо. В фильме есть сцены, которые, если проиграть в перемотке назад, покажутся картинами.
— Тарсем — режиссер с невероятно богатой, необузданной фантазией, что иногда усложняет работу актеров.
Келлан Луц: Вы знаете, мне нравится его энергия. Я бы предпочел режиссера, который находится повсюду, чем того, который не знает где его место, если вы понимаете, о чем я. У Тарсема на все всегда есть ответ, нужно лишь задавать вопросы. С таким режиссером приятно работать.
— Как проходила подготовка к съемкам?
Келлан Луц: Быть частью проекта, в котором физическая форма играет ключевую роль — здорово. У нас был консультант по питанию. Мы приходили в форму, часами занимаясь в спортзале. Как только мы заканчивали съемки, мы сразу шли в спортзал. Никакого соперничества, наоборот, мы всячески поддерживали друг друга. Нам приходилось драться с нашими коллегами. У меня был собственный тренер, чего я никогда не имел раньше. Почувствовать что это такое на своем опыте с лучшими тренерами, а потом воплотить это с тренировками с оружием — было великолепно.
— Обошлось без травм?
Люк Эванс: Я был покрыт ссадинами и синяками, но никто ничего не сломал. Тарсем, к сожалению, поранился сам.
Келлан Луц: Танцуя.
Люк Эванс: Он танцевал и потянул ахиллесово сухожилие, а потом порвал его, потому что не остановился. Неприятная вещь.
Келлан Луц: Он как на батарейках!
— Что вы можете сказать о костюмах?
Люк Эванс: Они великолепны. Это всё Эйко (Ишиока, дизайнер). Тарсем подал ей идею, и она взялась за работу. Я помню, как одел их в первый раз. На мне была медная корона, весившая пару фунтов, и мне надо было сражаться с ней на голове. Я подумал, что будет сложно. Но выглядели они бесподобно. Она экспериментирует с дизайном гораздо больше, чем другие костюмеры, и это — часть ее стиля.
Оценить Люка Эванса и Келлана Луца в новом эпическом боевике Тарсема вы сможете с 10 ноября.
// Настоящее кино