«Левиафан». Разбор по косточкам. Глава 16: Чеховское ружьё

Вы уже, конечно, знаете, что издательство «Альпина Паблишер» готовит к выпуску книгу Максима Маркова «Левиафан. Разбор по косточкам. Режиссёр Андрей Звягинцев – о фильме кадр за кадром». Ожидание можно скрасить онлайн – очередной главой нашего суперпроекта, в которой рассказывается об одном точечном спецэффекте, о Марвине Джоне Химейере и о том, что даже чеховские законы порою можно и нужно нарушать.

Читать ранее:

Глава пятнадцатая: Визит мэра

Глава четырнадцатая: Фотография

Глава тринадцатая: Вечерний разговор

Эту сцену с ружьём – и как Вдовиченков входит – мы снимали, естественно, в другую ночь, отдельную.

Это понятно. Но чего Николай с ружьём не вышел-то?

Лиля его остановила, как-то урезонила. Если вы посмотрите не на Вдовиченкова, а на зеркало справа, то увидите там Лядову: она сидит подле Серебрякова, на полу, затем поворачивает голову на входящего в дверь Вдовиченкова, встаёт и отходит ближе к окну. Но фокус в том, что это отражение – не совсем настоящее, оно не из этого кадра.

Тут следует пояснить. Помните «Удалённые эпизоды»? Там есть этот кусок. Дмитрий входит, останавливается у разделочного стола: «Ну ты чё, Коль?» Следующий план: плечо Дмитрия, профиль мальчика – и между ними Николай с ружьём. А возле него сидит Лиля, которая только тут встаёт, обходит стол и садится с той стороны. Меня это смущало: получается, мы демонстрируем зрителю причину, по которой он не вышел. Мы показываем, что это она его остановила.

К тому же мы здесь вязли немного. Дмитрий подходит к столу, Николай сидит, Лиля встаёт, отходит от него, а тот говорит: «Видишь, я был прав, он для себя, сука, землю мою отнимает…» Дмитрий выпрямляется, шагает к нему, опускается на корточки: «Братуха, мы этого гада завтра же прижмём!..» Всё это тормозило действие, чем также меня очень смущало.

В конце концов я пренебрёг необходимостью увидеть Лилю, сидящую у ног Николая, – и склеился на моменте, где она уже перешла на другую сторону стола. Это то, что мы сейчас видим. Ушла в небытие реплика: «Это он для себя землю отнимает», – но в целом такое решение сразу уплотнило сцену, сделало её динамичной и лёгкой. Вдовиченков теперь не зависал у стола, а сразу двигался от входной двери к Серебрякову с ружьём на коленях.

Но при этом я подумал, что было бы всё-таки хорошо, если бы кто-то хоть краем глаза заметил, что Лядова сидела подле Серебрякова. И что мы сделали: вот в это зеркало компьютерным способом инсталлировали тот удалённый фрагмент – где Лиля у ног Николая. Мы зеркально развернули это изображение, сделали ему лёгкий муар, заляпали «грязью» (у старого зеркала не идеальная поверхность), прорезали вот это зелёное растение и волосы мальчика… Детальная, подробная и очень хорошая работа была проделана компьютерщиками.

Здорово. К вопросу о том, для чего нужны компьютерные эффекты в авторском кино.

Но тут возникает ещё один важный смысловой момент: вы же заявляете здесь знаменитое «чеховское ружьё» – но с тем, чтобы нарушить незыблемую заповедь! Ружьё есть – а не выстрелит!

Почему, оно выстрелит – по бутылкам. В пустоту.

Мы не этого от вас ждали!

Естественно, все ждут, что раз он взял в руки ружьё, значит, в финале непременно выстрелит. Но мне кажется правильным нарушать законы, опровергать их.

Создавая тем самым своё правило: не всякое ружьё стреляет по нужной мишени. Тут я не могу не коснуться истории, сложившейся не внутри, а вокруг вашего фильма. Когда вы впервые рассказали о том, что этот сюжет вырос из реальной американской трагедии, вы рассказали это тем, кто уже посмотрел картину на Каннском кинофестивале – и ясно понимал различия. А разошлись ваши слова среди тех, кто ленты ещё не видел – и потому стал самостоятельно всё додумывать. И многие ждали от «Левиафана» если не боевика, то бойни. И вот это ружьё – это же первая ласточка!..

Ну да, вы правы... Я сожалею, что вообще рассказал о Марвине Джоне Химейере. Я этим как бы заложил матрицу сюжета в зрительское сознание: люди ждали, что герой сядет на трактор и отомстит обидчикам.

Но это – второе. А первое – и главное – заключается в том, что меня принялись здесь гнобить – начиная от министра культуры и кончая последним ботом: «На нашу прекрасную землю перенёс американскую историю!.. Ну и ехал бы в свою Америку, там бы и снимал!.. В Америке такое возможно, а у нас такого быть не может!..» И прочая подобная чепуха, свидетельствующая только об узости мысли.

И даже не об узости, а о подлости этой риторики, настоящей подлости, потому что взрослый человек, если он честен, не может сказать о сюжете «Левиафана», что такого не могло бы случиться в России. Только одурманенный пропагандой инфантильный ум может утверждать, что только в Америке такое возможно. А если зрелый, да ещё и неглупый, значит – подлый, потому что лживый! Я сожалею, что сам же дал им в руки такие карты, сославшись на Химейера.

Я уже после нашёл аргумент: «На голову Исааку Ньютону упало яблоко – а в уме его родилось открытие: физический закон мироздания. Но яблоки-то падают и в Смоленской губернии!..» Я это в том смысле, что Марвин Джон Химейер явился только поводом к мысли о том, что могло бы быть с подобным сюжетом у нас. Как и яблоко явилось только причиной рождения мысли, не имеющей к самому этому плоду ровным счётом никакого отношения.

По-хорошему, вам эту историю просто следовало бы приберечь для нашей с вами беседы – когда фильм все уже посмотрели и хотят теперь узнать дополнительные подробности о том, как он задумывался и снимался. Но я, кстати, не спросил про само ружьё: вам важно было, каким оно будет?

Оружейник привёз в Териберку три ружья, отобранные нами ещё в Москве. Я предложил Серебрякову самому выбрать, какое будет его. Он это сделал. Другие два достались Степанычу и Пашке. Для меня было важно, чтобы это был его выбор.

Один из немногих кадров в «Левиафане», действительно не имеющих отношения к сюжету. Или это задуманная ещё в сценарии «перебивка»?

Я не люблю слово «перебивка», давайте мы его употреблять не будем. Это понятие из телевизионного лексикона. Это технологический термин, в кино изображение именовать «перебивкой» просто неправильно.

Этот кадр не был запланирован, он родился на месте и совершенно случайно. Сцена была задумана так. Крупный план Вдовиченкова. Он перечитывает только что созданный им текст, убеждается, что всё корректно, нажимает «пуск», на принтере распечатывается бумажка. Вдовиченков встаёт, потягивается так, что у него аж позвонки похрустывают, смотрит в окно – и что-то там видит.

Мы клеимся на стекло – и за окном, внизу (мы на втором этаже, в комнате мальчика), прямо перед невысоким забором стоит машина Николая, в которой за рулём Лиля ждёт Ромку. Тот, видимо, что-то забыл в доме и побежал обратно, а она, в ожидании его, вышла из машины, открыла заднюю дверь и что-то там перекладывает. Но вот Ромка возвращается с рюкзаком, она захлопывает дверь, они оба рассаживаются, машина газует: Лиля повезла мальчика в школу.

Я долго описываю, но на самом-то деле это очень короткий фрагмент, который мы наблюдаем глазами Вдовиченкова и слышим при этом – вззз-вззз – работу принтера. Этот план был снят, но в окончательной версии монтажа я решил: он лишний. По сути, он являлся объяснением, почему в комнате мальчика – Дмитрий, а самого хозяина комнаты нет. Поскольку мы не увидим в доме ни Лили, ни мальчика, нужно было их куда-то «девать». А куда? Поехали в школу. В монтаже стало понятно, что эти комментарии только тормозят действие. И потому этот эпизод ушёл.

Но когда мы его снимали, на стекле маячила муха. Вернее, мы даже уже несколько дублей сняли – и оставался маленький хвостик плёнки. Я смотрю: в углу копошится эта вот муха, она там – вззз-вззз – всё время елозила по одному и тому же месту. И говорю: «Давай-ка мы её снимем. Пусть этот план у меня будет под рукой, я пока не знаю, куда он сгодится, но давай его снимем».

Мы не увязывали его с отъездом машины, потому что для этого надо было бы очень многое сделать. Тут согласований – огромное количество: фокус с мухи надо вовремя перевести на машину, которая перед тем должна вернуться на исходную, надо всех подготовить и ещё договориться с мухой, чтобы она в нужный момент была на месте… Такое решение кадра было совершенно ни к чему. Но отдельно саму по себе муху, несколько метров плёнки – десять, может, пятнадцать – мы отсняли. Такой вот кусочек её жизни – она и в угол забивалась, и отлетала куда-то, и возвращалась; тут тоже несколько дублей было…

И хорошо, что мы сделали этот запас, потому что мне нравится вход в сцену именно с этого плана. И даже не потому, что у некоторых зрителей возникают смысловые коннотации с «насекомыми» в пьяных устах мэра, которые несколько позже в его же устах умалятся до значительно меньших размеров (помните: «Вошь придавили, а вони на всю округу»?). Мне представляется такая работа с аллюзиями и визуальными образами избыточной и натужной, но тут уж, знаете, фантазию зрителя не остановить.

Этот вход в сцену нравится мне по другой причине: таким образом после ночной сцены с ружьём мы сразу даём понять, что это уже новый день. Если бы мы клеились на крупный план похмельного Вдовиченкова, было бы ещё не совсем понятно, продолжение ли это предыдущей сцены или нет. А с этим залитым солнцем фоном за стеклом сразу ясно: мы в новом дне. Конечно, это не обязательное условие, эпизод бы сложился и без того, но этот свет за окном создал затактовую фигуру, этакий ритмический сбой. Так что муха пригодилась.

Кстати, мы ведь даже брали с собой несколько «дрессированных» мух, но об этом я позже ещё расскажу.

У меня будут ещё вопросы, связанные с причёсками героев, но в данном случае впечатление такое, что для создания похмельного вида Вдовиченкову хватило собственных рук…

Нет, художник по гриму Галина Пономарёва всегда принимает участие во всех этих процессах. Актёр может что-то предложить, но она всё равно наблюдает, поправит, сделает как надо.

Вот тут он как раз и наблюдал отъезд Ромки в школу, о чём я вам уже рассказал… Как у него позвонки похрустывают!.. Неприметная деталь, но интересная – такие вещи помогают ткать атмосферу… И слышите?.. В звуке очень похожи эти два «вззз-вззз» – и мухи, и принтера.

Принтер, кстати, не в каждой семье есть. Вроде мелочь, но это ведь говорит, что они, в принципе…

…Не нищие?..

Укомплектованные, можно сказать.

Но при этом и не богатые: компьютер у мальчика древний, со старым, пузатым ещё монитором, в наследство от Николая доставшимся, вероятно. Такие уж редко где встретишь. Да, у них есть принтер, но это не самое дорогое приобретение на свете. И принтер, и компьютер старенькие. Они их не обновляют, потому что совсем уж такого, что называется, благополучия в карманах нет – чтобы выбросить что-то и купить новое. Пока работает – пусть работает. Мы из этой логики исходили.

Мы в этой комнате находимся сейчас всего несколько секунд, да и потом лишь пару раз сюда вернёмся – но видно, что и здесь проработана каждая деталь. Например, вот в кадре самолёт – это тот самолёт, что был подарен Дмитрием?

Нет, это другой самолёт. Мальчик просто любитель собирать такие модели.

Читать далее:

Глава семнадцатая: Почему «Нива»?

в блог | подписаться на rss 

© COPYRIGHT 2000-2009 Настоящее кино - Главная Киноафиша страны ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ | РЕКЛАМА
Издается с 13/03/2000 :: Перепечатка материалов без уведомления и разрешения редакции возможна только при активной гиперссылке на www.FilmZ.ru
Координатор проекта Themes.ru, главный редактор on-line журнала Настоящее КИНО Александр С. Голубчиков
программирование Александр Десятник, Юрий Римский :: хостинг предоставлен провайдером Qwarta.ru
Журнал "про Настоящее кино" зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № 77-18412 от 27 сентября 2004 года.